Дима — человек, который не смог бы успокоиться и остановиться на полпути, он перестанет говорить, но не думать. Пусть даже днём его навязчивые мысли отходили на второй план под давлением работы и прочего, ночью, когда ложился в постель, думы обязательно возвращались. Как бы то ни было, Еврей приготовился сорваться с места ещё в начале моей истории, забив на своего покупателя. Он так не поступил только благодаря силе воли, а как только мы избавились от нескольких комплектов ксенона, сразу поехали назад. Димка требовал срочно отвести его к ящикам, а не за ребятами, как мы собирались поступить изначально, но, невзирая на желания, ехал он к дому. Там дел-то на две минуты со скоростью пятьдесят, если без ожидания. Ребята пообещали выйти быстро, а мы припарковались у магазинчика и общались, не упустив возможности пошутить над опозданиями Серёжи. Я ещё не сказал Еврею, где мы оставили груз, хотя тот спрашивал с десяток раз. Узнав, Дима обязательно начал бы ругаться. Но он не обидится, что мы могли его подставить, особенно когда сам будет пользоваться плодами нашего достижения, а потому, было решено подождать.
— Приятно к тебе в машину садиться, ностальгия, только вот, тебя не обламывает, что пять заправок на весь город осталось? Ездишь непонятно куда постоянно, — спросил я, начав и закончив матом. — Меняй, пока программа утилизации работает.
Правительство не первый год вытесняло с рынка нефтяной транспорт, новые авто выпускались исключительно на энергоблоках, а старые меняли с небольшой доплатой по государственной программе. Теперь с блоковым транспортом конкурировали лишь электромобили типа Тесла, они превосходили первый вариант по мощности, но нуждались в зарядке вместо быстрой замены блока. К тому же промышленная атма оказалась экономнее по расходу на расстояние. В отличие от зарядной станции сменные блоки можно возить собой.
— Не знаю даже. Думал, конечно, и не раз, но брать блоковую не хочется, привык чувствовать машину, надо — поднажал, нет привязки к правилам, удалённой фиксации нарушений и кучи неподвластной мне электроники. Не хочу, чтоб превышение скорости автоматически отправлялось контролёрам, а связь с ГЛОНАССОМ связала мою свободу по рукам и ногам. Тревожная кнопка мне задаром не впёрлась, а без клятого датчика дорожно-патрульная мой движок с одной кнопки не заглушит, даже если сильно захочет! Да и обломно, только кредит выплатил, дай прочувствую кайф от езды на своём, а не банковском автомобиле, — посмеялся Дима.
Рома пришёл к нам вместе с Серёней и уже ввёл его в курс дела, второй подоспел к первому домой, пока нас не было. Покинув пределы посёлка, мы быстро оказались в кустарном хранилище. Чем ближе мы подъезжали, тем больше отрицания просматривалось в Диминых глазах, он догадывался, куда мы. А потом Рома случайно спалил всю контору. Однако Фаер так сильно хотел всё увидеть, что почти не ругался, когда мы пришли к нему гараж.
— Ну, и что тут? — лениво осматривая ящики, спросил Серёжа, когда Статик сбросил с них чехол-изолятор, да и то, мельком. Ему было интереснее разузнать об остальном.
Дима, напротив, забил на наши рассказы, приколы и впечатления в пользу самостоятельного изучения каждого сантиметра добычи, особенно того ящика, с которого Ригрус снял защитный корпус.
Выбрав уже покоцанный край, Дима без спросу приступил к обильному воздействию огненной плазмой, даже оплавил края другого ящика, но быстро понял, что его высокотемпературная смесь не даёт плодов. Мы с Ромой помалкивали и хихикали. Следующим шагом Жид попробовал единовременное более мощное воздействие атмой, направив конус на ящик без активации брони в узком помещении. Вышло феерично и не совсем так, как он рассчитывал. Дима заигрался и позабыл о здравом смысле, а мы и представить не могли, что он додумается сделать нечто такое. Вспыхнуло всё так, что и нас зацепило, хотя стояли мы вне гаража, в метре, но пришлось отбежать и пригнуться. Пламя чуть не коснулось машины, хорошо хоть она была его же, а не наша. Также повезло, что ничего ценного или легковоспламеняемого в гараже не было, пара комплектов колёс да мусор.
Еврей успел прильнуть к земле, сильно не пострадал, отделался испорченными кофтой с футболкой и клоком волос, точнее, их кончиками, а нам сначала показалось, что он ещё немного опалил бровь. Мы покошмарили Диму, мол он лысый и без покрова на лице. Поднимаясь и отряхиваясь, Жид истерически ржал, едва не падая в припадке. Немного успокоившись, он ощупал голову и лицо, проверяя, достал телефон, чтоб осмотреться, но и смеяться не прекращал, а мы — над ним и над его растерянными действиями. Еврей тогда не впервые потерял клок волос, а от того всё выглядело ещё забавнее, чем когда он впервые случайно их сжёг.
— Вот болван! В натуре идиот. У тебя, кстати, правой брови почти нет, придурок… — серьёзно напомнил я, пока он не успел запустить камеру, и снова расхохотался, дабы Дима окончательно в это поверил.
— Ух, как же ты так! — не отставал Рома.
— Да тебе нормально и с одной! — вставил Серёжа.
Дима поддался и занервничал, более пристально ощупывая ту часть, на которую мы указали, и даже насколько-то отложив проверку, а брань лилась рекой, как всегда. Дима даже не стал оправдываться и, наконец, лично убедился в целостности лица.
— Дебил! Давай накрывай обратно, валим, а то спялят нас! — напомнил всем Рома.
— Так всё серьёзно? — словно совершенно не осознаёт тяжесть возможных последствий, полюбопытствовал Серёжа.
— Хорошо хоть гореть нечему! — довольно заметил Дима. — Заодно вон от паутины всё очистил
Пауки были его сильнейшей фобией.
— Нет, тебе реально повезло, что здесь всё твоё. Гараж, машина! — справедливо заявил Рома. — Огнеопасный! — добавил, вспомнив давно забытое Димино прозвище, приобретённое им лет в четырнадцать-пятнадцать.
В тот период у Димы проявилось некое помутнение, ломал или портил все зажигалки, попадавшие ему в руки, или поджигал всякий мелкий хлам от нечего делать, спичками тоже игрался. Он тогда ещё не курил и своих кремней не имел, вот и приставал к нашим, словно руки чесались, тянулся, как только видел, будто малое дитя. Это тогда он поджёг себе чёлку, экспериментатор, мать его.
— Да не будет ничего. Думаешь, прямо вот так вас ищут здесь, у нас? Кому вы нужны! — уверенно и типа высмеивая нашу манию величия, высказался Серёжа, толком не обдумавший и не понявший, чьи это могли быть вещи.
А ведь мы нисколько не преувеличивали уровень опасности, в которой находились, напротив, сильно недооценивали. Если разобраться, Пустой толком не верил, что груз — нечто ценное.
— Кретин! Не хочу даже тебе что-то объяснять, — возмутился Ромчик.
Дима вышел из гаража, я убедился, всё было тщательно прикрыто.
— Точно! — вспомнил, обращаясь к Еврею — Там в углу тебе подгон.
— Да? — недоверчиво удивился он, сразу заподозрив подвох.
— Ну, как сказать, подгон, сюрприз, за который ты уже заплатил из своей доли! — посмеялся Рома.
— И возврата быть не может! — не забыл упомянуть я.
