И он оценил, поскольку был не против богохульных шуток.
— Не поможет. Пробовал, — утвердительно ответил он.
Быстро преодолев возникший от серьёзности ступор, я переспросил:
— Серьёзно. В синагоге, наверное, от грехов откупался? — засмеялся я. — Ну, а что, какие у тебя ещё варианты? В нашу придёшь, священник пять минут послушает и сначала закурит, а потом и вовсе в запой на неопределенный срок погрузится.
— Да я просто, наконец, добрался до языческой тусовки, когда был у Насти на выходных. С шаманами там общался, энергетику просматривали у меня, ну, и всё в том духе, — с улыбкой рассказал Димон.
На какой-то момент из него вновь улетучились все проблемы, он превратился в привычного для меня, внешне надменного представителя самой продуманной нации нашей планеты. С язычеством у Димы связалась пусть и очень непродолжительная, но в последнее время значимая часть внутренних убеждений. Начало было положено ещё в старом мире, я тоже не раз интересовался этой тематикой, но довольно-таки поверхностно, в рамках изучения истории Славян. В целом, несмотря на мои нигилистические взгляды, каноны язычников вызывали менее всего вопросов и недоверия.
Внимание Димы старинное учение захватило более любой другой религии, а по мере его общения с одной из пассий, вхожей в круг значимых представителей этого движения, взгляды только крепли. Окончательное перенятие идеалов произошло после появления явных фактов существования энергии внутри людей. Ну, а при наличии у Дмитрия явной предрасположенности к поискам себя, пускай лучше язычники, чем те дураки в Полисах или послушники Ордена со своими россказнями о служении чему-то там высокому и о Рационализме. Я бы, кстати, нисколько не удивился, попади Жид однажды в секту, прям вижу его в образе…
— Ну, и чё они там? Нормально, наверное, тебе по большим ушам поездили. Ничего никуда перевести не просили? — с довольной улыбкой во всё своё немалое лицо спросил я.
— Да ладно тебе. Нормальные они там все, взрослые адекватные люди.
— Ага, мля, никто в битве экстрасенсов не участвует и не взывает к тёмным или светлым для раскрытия потенциала, прям-таки пример адекватности, да, Димон?
Это, конечно, был сарказм чистой воды, основанный на информации, получаемой мной от него же чуть ранее, и соответственно, эти слова друг воспринял правильно. Еврей однажды мне доказывал, что передача по ТНТ — правда, и пусть не все, но там много сильных магов.
— Видел я этих взрослых в Анастасийской деревне, тоже вроде как Сибирское учение, а на деле… — посмеявшись, добавил со ссылкой на личный опыт. Мы с Костей в их поселении однажды дом своеобразной бабушке строили.
— Ну, не без этого, конечно, но в целом… — начал было исправляться Дима, но тут я его перебил, продолжив фразу:
— Они и не должны сильно отличаться от большинства странных людей, но смысла это не меняет. С твоей впечатлительной натурой лучше особенно не показываться в подобных местах.
Наш диалог перешёл в позитивный настрой с обеих сторон. Обсуждаемые нами ранее систематические запарки Еврея уже ничего не значили, он отвлёкся и забылся, однако в любой момент состояние могло измениться. Как бы там в дальнейшем не сложилось, за душевной беседой мы почти добрались до Москвы. Движение на трассе с каждой минутой теряло в скорости, а количество машин резко прогрессировало.
— Ты не обратил внимания, по ходу? — показал Дима пальцем на место, где обычно висит зеркало заднего вида, которое он снимал в каждой из своих машин.
Там была вклеена резная деревянная реечка, узкая и не очень длинная, разделённая на три секции и в чём-то похожая на иконы, разве что не покрытые краской поверх дерева. Рассмотреть более чётко было сложно из-за недостатка освещения, да и желания не возникло.
— И что это, оберег? Думаю, тебя не спасёт, Дим.
— Да это я от тебя повесил, там ещё в бардачке несколько штук, если одной тебя отогнать не получится. Моя машина теперь самое защищённое от нечисти место, странно только, почему не работает. Ты должен был забиться в конвульсиях и показать свою истинную форму, — ответил он.
— Да они просто только на низшие классы в иерархии ада работают, со мной такой ерунде не совладать. Тебя надули! — забавляясь, высказался я. — И вообще, зря, поздно бороться начал. Душа твоя уже принадлежит мне, ты что, забыл? Она теперь со мной отправится, если ты меня изгонишь…
Дима не понял, о чём речь, и уставился с опасением.
— Ну, на тех выходных. Вы тогда ещё набухались, и ты мне её в карты проиграл. Вот теперь обереги и не пашут. Пора, кстати, по долгам платить. Давай доставай её, прямо сейчас.
Внимание Димы всецело сосредоточилось на мне, пока я тянул к его лицу руку и продолжал:
— Отдавай её мне, сука… — прорычал в стиле одержимого и схватил его за морду.
Успокоиться мы оба не могли не меньше минуты.
— Блин, не понимаю, почему пробка так рано начинается? И обрати внимание, сколько кораблей туда-сюда гоняет, — заметил Дима, отсмеявшись.
И ведь действительно, до города оставалось около двадцати километров, а движение почти полностью остановилось, будто ремонт дорог. А активность кораблей напоминала, что мы в самом живом из русских городов, да и большая часть Виманов — боевые, а не транспортники и грузовые, что казалось странным.
— Ты давно ездил-то сюда в последний раз? Может, там ремонт какой? — полюбопытствовал я.
— Меньше недели назад, тогда ничего не было, как обычно, проверка на периметре города. Ну, а так мало ли что, поселение немаленькое, кто их там знает, что за кипиш, поводов возможно множество.
Настроение моё тем временем всё больше скатывалось, по мере осознания ожидаемых нас затрат времени на бесполезное просиживание в очереди.
При общении с москвичами, которых у меня немало в родственниках, очень давно заметил, что они являются наглядным примером адаптации человечества к окружающей среде. Никто из приезжих не способен наравне с ними переносить пробки. Они перестроились, занимаясь там всем, чем угодно, перемещаясь во времени, воспринимая три потерянных часа за один. Спросив москвича, как можно сознательно идти на такое, выезжая в определенное время на машине, в ответ слышал некое удивление, после которого следовала фраза типа: «Да ладно, я привык, не особо долго обычно стою, нужно просто знать, в каких местах во сколько ездить». Как по мне, было бы оно именно так, пробки по всему городу должны были бы исчезнуть.
Москва в мерах безопасности не отставала от любого Полиса. На всех въездах установили блок посты со специальными рамками и выборочной проверкой документов или транспорта, тормозили буквально каждого второго. Всё это очень напоминало блокаду или военные действия, но на постоянной основе. Вынужденная мера, как необходимость, хотя для легковушек присутствовали зелёные коридоры, в которых требовался особый пропуск.
Желающий пересечь защищённый периметр быстро и без проверок использовал специальную карточку, оформляемую заранее на сайте государственных услуг и забираемую лично в МФЦ. Обладатель пропуска проезжал по зелёному коридору, там тоже были рамки и камеры, но вместо офицеров шлагбаумы. Подносишь основной документ, а аппаратура считывает дополнительные сведения, необходимые конкретно каждому. Дежурные тусовались неподалёку, просто менее пристально контролируя движущихся. Этакое удостоверение постоянного пользователя. Получить разрешение могли даже незарегистрированное Иные, главное, наличие гражданства. Дима, например, только так и ездил. Главное, не нарываться на Визира или на конфликт, чтоб не отсканировали прибором.
