— Ты мне зубы не заговаривай, иначе на тебе изломы появятся!
«По части зубов не сильна, а вот кишечные расстройства заговорить могу. Вот однажды у Рейнхарта случился…»
— Давай без подробностей. Не уверена, что мы дошли до той степени интимности, чтобы обсуждать… эм… богатство внутреннего мира друг друга.
«Ну, как хочешь».
— Я хочу услышать объяснения!
«Хотеть не вредно, вредно хотеть мало или не то», — любит поговаривать Грыхард. Шаамни молчала, как партизан в тылу врага, хотя чего я от нее ожидала? Ляпнуть и уйти в себя в ответственный момент — ее девиз по жизни.
Хлопнула входной дверью покоев и, переобувшись в мягкие тапочки со смешными помпончиками, направилась в ванную комнату, на ходу избавляясь от одежды. Мне надо и успокоиться, и помыться, хотя за последние два дня я принимала ванну чаще, чем за прошедшие пять лет! Конечно, раньше мне не приходилось летать на гром-птицах и нянчить новорожденных драконов, но…
При мысли о Еве на губах расцвела улыбка, и даже издевательства Рейнхарта померкли на фоне воспоминаний. Теплые ручки так трепетно елозили по моей груди, а жемчужно-белые глазки, в которых плескалось золотое солнце, мешаясь с глянцевой лазурью неба, из памяти не стереть уже никогда. А ее звонкий смех? Как журчанье ручейка в лесу под переливы птичьей трели. Надеюсь, мы с ней еще увидимся!
А засранец ли засранец? Или у самого мерзкого поведения могут быть причины
Лотэйр Рейнхарт Вертэр ирд Дарлейхасский
— Передай лично в руки и убедись, что она все поняла! — рыкнул, наспех черкая записку и швыряя в коробку с платьем. Если бы не треклятая Шаамни — запер бы ее где-нибудь в башне, и сиди она там. Так нет же! Теперь мы связаны невидимыми кандалами и не можем отойти друг от друга далеко. Насколько далеко — пока не проверял, но планирую заняться этим в ближайшее время.
От мысли об этой идиотке меня бросало в дрожь! А ее выходка с драконенком — последняя капля! Расчет был, что она найдет яйца и поможет драконам, раз уж шайри. Помогла так помогла! Хрустальная обернулась человеком, и теперь только Исконной магии известно, выжила ли драконья сущность. Нет большего проклятья для пары, чем появление младенца в человеческой ипостаси! Они, как правило, нежизнеспособны и погибают в первые несколько дней.
В двери робко постучали. Едва различимый шорох платья, судорожный вздох, заполошно бьющееся сердце, аромат печеных яблок с корицей и дикого леса.
— Входи, Жозефина, — отбросил отчет о дерьмовом прошлом этого трогательного создания и поднялся.
Девушка, пылая от смущения, робко вошла в кабинет, заперла за собой двери и исполнила книксен:
— Милорд желали меня видеть? — прощебетала она, не поднимая глаз.
Молодая, свежая, как бутон розы на рассвете. На молочно-белых щеках естественный румянец. Многие дамы наивно полагают, что макияж их красит, но ничто так не привлекает мужчину, как раскаленная кровь, брошенная на белоснежное полотно щек. Пожалуй, она могла стать идеальной женой лет через пять или десять: застенчивая, невинная, красивая и покорная. То есть полная противоположность моей нынешней невестушке, которой явно не хватает тормозов! Безбашенная грубиянка! Заносчивая невежда! А уж сколько в ней самомнения! Порой ставит себя так, словно выросла не на улице, а во дворце. Ей давно пора понять свое место.
— Милорд? — голос Жозефины дрогнул и она, суетливо перебирая пальцами ткань платья, отважилась поднять взгляд.
Идеальная. С одним изъяном — она дочь моего лучшего друга. Кажется. Во всяком случае, я планирую полностью в этом убедиться прежде, чем сообщать Вайцеку.
— Как ты?
— Замечательно, благодарю за заботу и подарки. Я очень ценю ваше внимание. Раньше я не носила таких дорогих вещей и чувствую себя витриной ювелирного магазина! Мне так неловко…
Она коснулась пальцами сережек и миленько улыбнулась. Насилу отвел взгляд от ее пухлых губ, еще раз напомнив себе, что это — дочь Вайцека!
— Тебе удивительно идет.
— Спасибо.
Она набиралась смелости задать вопрос, а я не без удовольствия наблюдал, как Жозефина покусывает свою аппетитную губку.
— Как я могу вас отблагодарить? — наконец, сорвалось с ее уст. — Вы столько сделали для меня и моего брата!
Думает, у меня здесь приют для сирых и убогих, а мое хобби — переодевать нищенок в принцесс? Нет, красотка. Сугубо меркантильный интерес.
— Начнем с того, что Лихард тебе не брат. Вы просто из одной украденной кладки.
— Простите? — с ее лица схлынула краска.
— Ты же понимаешь, что вы не люди?
Не понимала. Хлопала своими длиннющими ресницами и свято верила в свою человеческую сущность. Говорю же, эта девчонка, шайри которая — сущая отрава для нашего рода! Она самого сильного дракона очеловечит, лишит сил, сделает безвольной оболочкой, мешком кожи с костями и мясом, лишенным первозданного дара! Яд, проклятье… От мысли о ней, у меня закипала кровь и к горлу подкатывало бешенство.
Наречь дракона, да еще и Евой! Единственную наследницу хрустальных! Да как у нее язык повернулся, как она вообще дерзнула?!
— Милорд? — нервно повторила Жозефина. — Что вы имеете в виду?
А мы вообще о чем? Ах, да.
— Я лучше покажу.
А заодно и сам проверю догадку. Возраст, внешность, принадлежность к изумрудным — все совпадает, история ее жизни — тоже. Родители неизвестны, как попала к Танцующим — тоже. Те высасывали из нее с Лихардом силы, но оба выжили. В сказки о милосердии танцующих верится мало, как и в то, что обычным людям удалось от них сбежать и успешно скрываться без магии. Дальше все гладко — сущность дракона пыталась вырваться наружу, но Отрава успешно ее подавляла. Проверю, не убила ли окончательно.
— Дай мне ладони.
Приблизился к девушке вплотную и протянул руки. Она долго не решалась вложить свои хрупкие ладони в мои, будто я предлагал ей руку в комплекте с сердцем и половиной замка.
Ее дрожь вливалась в меня через тонкие девичьи пальцы, холодные, как льдинки. Дрожала Жозефина, увы, не от страсти.
— Боишься? — ухмыльнулся, призывая Гардиана обратиться к драконице девушки.
Шансы достучаться до нее — так себе, скорее всего драконица вообще погибла, но попробовать — мой долг. С другой стороны, если Жозефина не погибла, значит, вылупилась драконом и какое-то время им была. Кто заставил ее обернуться, исполнилось ли ей к тому времени пять лет — слишком много неизвестных переменных.
— Немного. Будет больно?
— Ты справишься, — ответил уклончиво и закрыл глаза, потому что упертый засранец Гардиан не желал подчиняться приказам. Он злился, да что там, он ярился за мое отношение к невестушке. А ведь я был мягок! Исконная магия свидетель, я хотел ей голову оторвать прямо на месте, но сдержался, неужели это не считается? Ну же, Гардиан! Не время выяснять отношения! Ты же хочешь помочь лучшей подруге своей избранницы? Как думаешь, она обрадуется, узнав, что ты не помог Жозефине раскрыть ее сущность?
