– Ну, вообще-то он живет под кроватью Айви, – как-то сбивчиво пояснил голем. – А сейчас он мой.., короче, я на нем приехал. Он может карабкаться по стенам лучше меня, потому что у него больше рук.
– Под кроватью Айви?
– Она ребенок, а у детей.., под кроватями кое-кто водится.
– А, ты, наверно, имеешь в виду Храповика! – воскликнула Рапунцель. – Я вспомнила, она упоминала о нем.
– Но он не может выходить на свет, да и кровать сюда не поднять, так что…
– Так пусть забирается под мою кровать, – радостно предложила Рапунцель. – Мне всегда хотелось иметь подкроватное чудовище.
– Даже и не знаю, – заколебался Гранди. – Я всегда думал, что он может жить только под кроватью Айви.
– Глупости. Мы с Айви подруги, так что моя кровать вполне сгодится.
В темноте обозначилось движение.
– Эй, Храповик, – позвала девочка, – где ты? Давай, я покажу тебе свою кровать.
– Не думаю, чтобы она мне подошла, – отозвался Храповик на чудовищном языке.
– Пожалуйста, попробуй, – продолжала уговаривать Рапунцель. – Я буду так несчастна, если ты откажешься. – Голос ее и вправду начал звучать печально. – У меня никогда не было подкроватного чудовища, даже в гостях. Матушка Сладость никогда не допускала их в башню. Если ты не согласишься, я.., я не знаю, что сделаю.
– Храп, лучше тебе попробовать, – промямлил Гранди, ощущая неловкость. Когда Рапунцель чувствовала себя счастливой, голос ее звучал по-настоящему счастливо, но когда ей казалось, что она несчастна.., это было ужасно.
Храповик неохотно пересек темную комнату и нырнул под кровать Рапунцель. Затем раздался удивленный всхрап:
– Э, вот так кроватка! Я вполне могу ее использовать. Пыль под ней наивысшего качества.
– Прекрасно, – заявил Гранди. – В таком случае можно зажечь лампу. Под кроватью он в безопасности.
Лампа загорелась в то же мгновение. Видимо, у Рапунцель имелись волшебные спички. Поначалу свет действительно ослепил голема, но вскоре он приспособился. И увидел Рапунцель.
Сказать, что она прекрасна, значило не сказать ничего. Никогда в жизни Гранди не видел столь очаровательного создания. Это была не девочка, а девушка лет двадцати. Ее удивительные глаза постоянно меняли цвет в своих затененных зрачках, а ниспадавшие шелковистым водопадом волосы, почти черные на макушке, к кончикам кос становились белыми. На ней был наряд старинного обыкновенского фасона: юбка, корсаж и бархатные туфельки. Тяжелые косы удерживало на месте множество крепких гребней – Рапунцель как раз приводила прическу в порядок. Казалось удивительным, что голова девушки не клонится к полу под весом волос, но их невероятная длина волшебным образом уменьшалась по мере того, как их укладывали в прическу. Несомненно, магический талант Рапунцель заключался именно в ее волосах.
– Ой, – воскликнула она, увидев Гранди, – я думала, ты больше!
– Боюсь, я не успел тебя предупредить. Дело в том, что я голем.
– Голем?
– Несколько десятилетий назад меня сделали из щепок, тряпок и веревок, – пояснил он. – « Потом мне удалось стать живым, но мой рост не изменился.
– Это очень хорошо, – неожиданно заявила девушка. – Мне так даже больше нравится.
– Да ну? – изумился Гранди.
– Разумеется. В таком росте есть свои преимущества… – В следующий миг девушка оказалась одного роста с големом.
Гранди ошалел. Вместо обычной девушки перед ним стояло крохотное обворожительное существо, чуть пониже его. Рапунцель совершенно не изменилась, лишь уменьшилась во всех пропорциях.
– Э.., как… – ошарашенно пролепетал голем.
– Я смешанного происхождения, – пояснила Рапунцель, – среди моих предков были и люди, и эльфы. Все началось несколько веков назад, когда моя пра.., пра.., короче, моя в ..надцатом колене бабушка Колокольчик повстречалась с симпатичным варваром по имени Джордан. По отношению к нему она использовала приспособительную магию, и все их потомки получили способность изменять размер от эльфийского до человеческого и даже в несколько более широких пределах. Вот я, например, смогла подделаться под тебя, хотя ты меньше эльфа, а могла бы стать выше обычного человека. Некоторые мои предки вступали в браки с эльфами, некоторые с людьми, – в зависимости от вкусов, но наследственная магия сохранялась на протяжении поколений. Так что размер не имеет для меня значения, хотя обычно я сохраняю человеческий рост; ибо такова матушка Сладость. Кстати, будь я твоего роста, мои волосы не достали бы донизу… хотя тут я не уверена. Они постоянно растут, а я давно не распускала их, сделавшись маленькой.
– Эльфесса Колокольчик, – повторил Гранди, кое-что припоминая. – Я знаю человека из тех времен по имени Джордан. Он говорил, что…
– Ой, это наверняка он! – воскликнула Рапунцель, радостно всплеснув ладошками. – Мне всегда хотелось узнать, что стало с ним после того, как он покинул эльфийский вяз. Моя прародительница по женской линии никогда больше о нем не слышала, ведь он, как все варвары, был неисправимым бродягой.
– Я могу рассказать тебе эту историю, – заявил Гранди с весьма довольным видом, потому что девушка ему очень и очень нравилась. – Однако прежде мне следует поведать тебе нечто более важное. Боюсь, тебе трудно будет это понять.
– Не думаю, – весело возразила Рапунцель, – я понятливая.
Она уселась рядом с Гранди – прямо на пол, мебель была слишком велика для обоих, – и у голема закружилась голова. Мало того, что Рапунцель во сто крат милее всех девиц, каких ему доводилось видеть, так она еще и относится к нему как к полноценной личности.
– Как все-таки здорово иметь компанию, – промолвила она. – Ведь прежде у меня никогда не бывало гостей. Даже подкроватного чудовища. Матушка Сладость частенько отлучается, а оставаться одной так тоскливо. Одна радость – посылки от Айви, хотя мне нечего предложить ей взамен тех замечательных вещиц…
– Замечательных? – удивился голем.
Девушка подскочила. В движении она казалась еще прелестней.
– Смотри, они у меня на столе.
Рапунцель приняла человеческий рост и, подняв голема, бережно поставила его на стол. Пальцы ее были нежными, мягкими, и от них слегка пахло душистым маслом.
– А сейчас держи меня за руку, – велела она, протягивая палец.
Гранди взялся за палец, отметив безупречную форму гладкого ноготка, и неожиданно Рапунцель оказалась на столе рядом с ним. Она снова была маленькой и держала его за руку.
– Понимаешь, – пояснила она, – мне трудно сделать это одной. Я должна находиться там, где изменилась, хотя бы частично. Конечно, я могу прыгнуть вниз и измениться в воздухе, но прыгать вверх как-то не слишком удобно. – Рапунцель лучисто улыбнулась. – Но если ты держишь меня за руку, то получается, будто я отчасти уже на столе, поэтому мне ничего не стоит оказаться там целиком.
