Ядугара не смог сдержать довольную улыбку. Сколько раз он проходил процедуру перелива, столько раз радовался очередной отсрочке и многим приятным вещам, свойственным только пышущей здоровьем и бурлящими гормонами молодости.
– Как тварь Децисиму? – озабоченно спросила Рейна.
Целитель с детства воспитывал в ней умение разделять людей на два типа: собственно, людей и «тварей». Впечатлительная девочка, широко раскрыв глаза, слушала «откровения» хозяина об ужасных монстрах, скрывающихся под человеческой личиной.
«Но волей богов, соблюдающих гармонию в устроении мира, есть в них и то, что нам очень полезно, Рейна, – объяснял он. – В их чудовищной сущности заключается нечто, что позволяет нам, целителям, создавать эликсир молодости. Когда придет время, моя девочка, ты его вкусишь. Ты будешь вечно молодой, Рейна!»
Из нее получится отличная жена… пока не надоест. Срок ее рабства скоро закончится, но Рейна останется с Ядугарой, видя в нем все: мужа, любовника, покровителя, защитника, главу семьи, а главное – того, кто подарит ей бессмертие.
– Все прошло превосходно! Нам удалось ее нейтрализовать. Даже новые инструменты от господина Ардена не понадобились. – Целитель помолчал, потом, вспомнив кое-что, нахмурился. – Что с сестрой Децисиму?
– Вчера я побродила по кварталу, познакомилась с местными. Карим Ковачар, мальчишка владельца трактира, рассказал все, что знал. Тварь всю жизнь была прикована к постели, изредка выбираясь на улицу на инвалидной коляске. Отец был гладиатором, погиб три года назад. Мать Приска – прачка, сестра на год младше твари, зовут Кора. Три дня назад при встрече с Каримом Децисиму неожиданно встал и напал на него.
– Вот оно что, – задумчиво покачал головой целитель. – Возможно, Децисиму не был тварью, пока в него не вселилось нечто… Это потребует глубоких исследований! Двурогий! Проклятые императорские лекари!
– Что-то случилось, господин?
– Случилось… Я сам разберусь. Главное, нам нужна сестра Децисиму!
– Вчера я свела с ней знакомство. Сказала, что меня прислал ее брат, что он наказан, но попросил встретиться с его семьей и успокоить. Она поверила. Я пообещала, что проведу ее в дом, и она сможет пообщаться с Лукой.
– Предупреди Далера. Он должен взять ее сразу, как только она перешагнет порог. Обвиним в попытке обокрасть меня.
– Насчет их матери, господин…
– Расскажешь подробности позже. А пока оставь меня, мне надо подумать.
– Хорошо, господин!
Рейна, покачивая пышными бедрами, направилась к выходу. Господин Ядугара скользнул взглядом по ее обтянутым серыми гетрами крепким икрам и улыбнулся. Девушка обернулась, почувствовав взгляд хозяина:
– Господин?
– Иди, Рейна, иди.
Та кивнула и вышла из кабинета. Как бы ни бурлила молодая кровь в жилах, но о сладострастных развлечениях пока придется забыть. Непонятно как, но лекари императора прознали о находке целителя и немедленно затребовали раба во дворец.
Сейчас Ядугара ждал, пока пришедшего в себя Децисиму накормят на кухне, и тот хотя бы немного обретет товарный вид. Везти во дворец полутруп значило навлечь на себя гнев Ленца, главы имперских медиков, а вместе с тем лишиться целительской лицензии. В лучшем случае.
Одно то, что он скрыл от Ленца факт нахождения подходящего для перелива мальчика, грозило Ядугаре большими неприятностями. То, что он наплел Пенанту о «совместимости», объяснялось нежеланием целителя придавать ученику больше чувства собственной значимости. Еще не хватало, чтобы тот пошел болтать и торговать своей исключительностью.
Кроме того, это берегло Пена для самого Ядугары, как крайний вариант.
«Мы совместимы, старший ученик. Это уникальный случай! Храни это в тайне, иначе мои недоброжелатели могут причинить тебе вред!» – сказал он тогда Пену, и тот был горд доверием наставника и млел от чувства единения с ним.
Особенно первые несколько процедур, пока возрастные изменения не начали пугать юнца. Потом, когда раб освободился, стал старшим учеником и начал прозревать, глядя на свои морщины, пришлось объясниться. Тогда Ядугара и пообещал ученику, что как только найдется другой «совместимый», Пен вернет утерянные годы жизни.
На самом деле смысл был не в «совместимости», а в банальной противоестественной сущности процедуры перелива. Сама природа человека восставала против насильственного отбора жизнеспособности клеток! Подходящих доноров встречалось очень мало. Два-три десятка на целое поколение Империи, и их поиском Ядугара занимался всю свою жизнь и сам, начав, как Пенант, старшим учеником одного лекаря, чье имя он поклялся забыть. Спустя полвека ему это удалось.
Слава всем богам и Пресвятой матери, что имперские лекари прознали о Децисиму только этим утром. Пока совещались, пока отправляли гонца, перевалило за полдень.
А за ночь ему все удалось. Сначала он провел процедуру на Пенанте, опасаясь новых сюрпризов, но все прошло спокойно и как обычно. За час с небольшим старший ученик помолодел на два года, а к полудню и сам Ядугара скинул полтора десятка лет. Мог бы и больше, но с каждым новым годом риски нарастали – в этом деле важна постепенность, причем для жизнеспособности как донора, так и получателя. Отторжение – дело нечастое, но и такое встречалось в богатой практике целителя.
В следующую пару часов они с Пеном выводили раба из комы – до следующей процедуры. Мальчик ожил невероятно быстро, стоило влить ему внутривенно раствор глюкозы. Потрясающие способности к регенерации!
Потом, когда Лука стал в состоянии сам передвигаться, Ядугара отправил его с Пеном к Морене – отъедаться, а сам остался с Рейной.
«Пора!» – подумал он. Выйдя из кабинета, тщательно запер дверь. Спустившись, прошел на кухню.
В кастрюлях весело булькало, а за столом сидел, опустив голову в жестяную миску, раб Децисиму. Назвать его мальчиком ни у кого больше не повернулся бы язык – хоть фигура и оставалась детской, но все выдавало в ней последствия процедуры перелива. Тусклые поседевшие кое-где волосы, обвисшая, покрытая пигментными пятнами, сухая кожа, разлапистые ветки морщин, дрожащие руки и ссутулившееся тело.
Раб жадно ел под сочувственными взглядами тетушки Мо.
– Не понимаю, как в него столько влазит, – развела руками кухарка. – Целый чугунок съел, а все мало.
– Ему достаточно. Раб, встать! Иди за мной, мы уезжаем.
Лука, поднимаясь, ухватил миску двумя руками и, запрокинув голову, вылил остатки в рот. Ядугара заметил, как сильно раздулся живот донора, и его перекосило от отвращения.
Хорошо, он успел получить свое. То, что имперские лекари выпьют Луку до дна, он не сомневался.
К завтрашнему утру раб Лука Децисиму будет мертв.
Глава 17. Во дворец императора
Поглощенные литры густого ароматного варева тетушки Мо приятно плескались в желудке Луки. Кровь отхлынула от мозга к пищеварительному тракту, и мальчик сонно переставлял ноги, потеряв всякую ориентацию во времени и пространстве.
