Маджуро всегда было плевать на детали, обычно он просто делал знак пальцем и говорил: «Займитесь этим» — и «этим» занимался тот, к чьему роду деятельности проблема была ближе. Глава купеческой гильдии жалуется на непомерные въездные пошлины? «Займитесь этим», — бурчал повелитель, не вынимая головы из пышных грудей Кейринии. Северные бароны просят защитить от набегов мутантов? Генерал Хастиг озаботится. И только покушения на первое лицо государства немного встряхивали Маджуро, но каждая истерика (которую можно было пропустить мимо ушей), заканчивалась теми же самыми словами: «Займитесь этим!»
Стоило ли говорить, что частенько Наут, Хастиг и Гектор эти вопросы решали кулуарно, обогащая свои карманы. Купец получал право на пониженные пошлины и отдавал процент напрямую Науту, легион отправлялся на север, а мешки туафского хмеля и зерна пополняли личные склады генерала Хастига, Гектор же таким образом прибрал к рукам столичный рынок и виллу одного угодившего в опалу аристократа.
Первым опомнился начальник дворцовой стражи.
— Будет исполнено, мой повелитель! Единственное… — Он поколебался, но все же решился: — Позвольте заметить, что вопрос с наблюдением в том виде, в котором предлагает ваше императорское величество, не осуществим. Я неоднократно просил вас повысить бюджет, выделяемый на службу дознавателей и наблюдателей, но и вы, и первый… бывший первый советник Наут всегда находили причины для отказа!
— Наут, старый ты прощелыга! — восхитился Ленц. — Как знал, что не надо цепных псов Гектора подкармливать!
Наут что-то промычал. Маджуро кивнул, и Гектор вытащил чулок.
— А ты, Ленц, я смотрю, выкрутился, — отплевавшись, подал голос Наут. — Смотри, я молчать не буду…
Ленц неуверенно посмотрел на императора и на навострившего уши капитана.
— Об участии в заговоре Ленца мне все известно, и он прощен, — сказал император. — Что касается нехватки средств на наблюдателей, используйте конфискованное у Наута, Гектор. Мы потеряли контроль над Империей и теряем над городом. Народ бедствует, страну рвут на части бароны, мутанты и мой брат Рециний. Пришел час, чтобы все исправить!
Капитан Колот Гектор стукнул кулаком в грудь. Он был без кирасы, и нужного звука не получилось, но и без того жест впечатлил Ленца. Подобное можно было увидеть в исполнении капитана только на военных парадах, проводимых Маджуро каждый год. Причем парады инициировались Наутом и Хастигом — денег они почти не стоили, а статья в бюджете была солидная.
Наут же тем временем бросился в ноги Луке и принялся молить о прощении. Гектор хотел его остановить, но Маджуро дал знак: путь говорит.
— Мой император! Повелитель! Годами я служил вам верой и правдой! За то время, что вы… были заняты другими насущными вопросами, фактическое управление Империей легло на мои плечи! Налоги, армия, экономика, законы… Никто, кроме меня, не в состоянии разобраться во всех хитросплетениях государственной политики! Простите меня, повелитель, и я еще буду вам полезен! Мое сердце обливалось кровью, когда я видел, как вы теряете интерес к государственным делам! Что вам этот докторишка? Он ничего не знает!
— Да уж видно, до чего довело Империю твое «управление»! — сурово сказал Лука. — Впрочем, именно поэтому я не приказал обезглавить тебя прямо здесь и сейчас. Возможно, ты действительно еще пригодишься... Если искупишь вину. Гектор, выполняйте.
Капитан скрутил Наута и потащил на выход. Когда дверь за ними захлопнулась, а жалобные крики в коридоре стихли, Лука нашел сваленную на полу одежду: доспехи и императорскую тунику. При помощи лекаря натянул их на себя — и повел плечами. Тело все еще оставалось непослушным: требовалось время, чтобы освоиться и привыкнуть к центнеру лишнего веса.
— Как считаешь, Ленц, может, мне похудеть? — поинтересовался он, собираясь дать команду метаморфизму.
— Всенепременно, мой повелитель! — ответил лекарь. — Но здесь есть нюанс.
— Какой же?
— Это надо делать очень и очень осторожно. Постепенно, — Ленц изобразил плавную, почти пологую кривую. — Народ видит вас раз в год и будет очень удивлен, когда вместо их любимого упитанного императора появится атлетически сложенный человек. Ваш профиль отчеканен на всех монетах, и вы там совсем не худой! Что уж говорить о портретах вашего императорского величества в рост! Могут заподозрить подмену, повелитель!
— Хорошо, — нехотя согласился Маджуро и пожелал снизить жировую массу на пять процентов в течение недели.
Откликнувшийся метаморфизм команду принял, а Лука подумал, что стоит заняться пробежками по побережью. Будет хорошим объяснением его будущего похудения.
В воцарившейся тишине отчетливо раздался звук пробурчавшего желудка императора.
— Его императорское величество желает позавтракать? — поинтересовался Ленц и сглотнул слюну. — Когда я направлялся сюда, из кухни шли умопомрачительные запахи…
— Мы обязательно еще позавтракаем вместе, Ленц. Но сейчас я хочу обратиться к тебе с деликатным поручением. Мне бы хотелось как-то отблагодарить семью этого мальчика, — он кивнул в сторону своего бывшего тела. — Пригласи и привези их во дворец, но так, чтобы об этом никто не узнал. И когда поедешь за ними, прихвати все нужное — у матери болотная лихорадка. Не спрашивай, откуда я это знаю, просто знаю.
— Лихорадка? Тогда мне надо спешить! — Ленц кивнул и машинально повторил жест Гектора, ударив кулаком в грудь. — Все сделаю, мой повелитель!
— И еще кое-что… С неделю назад в городской тюрьме отбывал наказание некий Терант. Выясни, что с ним.
Глава 23. Сюрприз для повелителя
Лука остался один. За дверью слышались голоса, но выходить новоявленный император пока побаивался. Без поддержки и подсказок Ленца он мог ляпнуть что-то не то, не вспомнить имени и тем вызвать подозрения.
И он бы, может, еще долго просидел в одиночестве, но в дверь постучали, после чего раздался хриплый старческий голос:
— Повелитель, куда прикажете подавать завтрак?
Кто это? Имя вертелось на языке, но поверхностная память Маджуро подсказок не давала. А может, Маджуро просто не знал имен своих слуг? Вполне возможно. Впрочем, одно знание пришло к Луке вполне отчетливо: за дверью стоял старший подавальщик.
— Принесите все туда, но не раньше, чем я выйду! — как можно жестче сказал Лука. — Я занят! Думаю о народе!
За дверью повисла удивленная тишина. Но продлилась она недолго. На фоне стихших голосов старик хрипло откашлялся и ответил:
— Будет исполнено, повелитель!
Уходя, старик бросил кому-то из толпящегося в коридоре народа: «Золотой человек наш император, все о народе думает… Опять, небось, с кем-то кувыркается! Мог бы и впустить, чего мы там не видели, чай, не вчера…»
Сказано это было с большой долей сарказма, и раздавшийся хохот был тому подтверждением. Лука понял, что прокололся. Судя по всему, покушения на Маджуро — обычное дело. И если настоящего императора регулярно пытались отправить к праотцам, то нового, поддельного, велел прикончить сам Двурогий! А то, что Лука не тот, за кого себя выдает, будет понятно из таких вот мелочей и странностей в поведении. Ехидный старикашка-подавальщик, небось, с пеленок императора знает!
