Некоторое время Север не проявлял признаков жизни, а мутанты его не трогали. Когда же он встал и со скрежетом раздвинул-таки створки двери, все, кроме Сахарка, аж затанцевали от радости.
На губах Йогоро появилась простецкая улыбка.
— Ты гля! Живой! В огне не горит. Ты железный, что ли?
— Север Железный! — забулькал Зэ. — А я жрать хочу!
Йогоро, ответственный за котомку с едой, выдал ему кусок мяса, а Северу вторую половину рубахи для набедренной повязки и сказал:
— Всего три шмата осталось.
— Дай мне еще один и вина, а потом идем искать выход.
Запасенного метаморфизмом должно было хватить еще на пару сражений. Мутанты нагрузились скарбом и поковыляли по коридору, покрытому слоем такой же черной копоти, как и тело Севера.
— Хреново, мечей не нашли, — пожаловался Жаба. — Слышал я, кароч, что есть такие мечи, что железо только так рубят. А еще, что есть приблуда, которая гвоздями плюется и насквозь пробивает! Вот бы нам такую.
— А про летающих железных птиц ты не слышал?
Жаба не уловил иронии в голосе Сахарка и радостно согласился:
— Да! Говорят…
— Говорят, чинилий доят! — хохотнул Скю. Бедолага набил костюм до отказа и повязал его на спину, как рюкзак: рукава и штанины спереди и под мышками, — отчего еле шевелил ногами, но был в прекрасном настроении. — Братва, а может мы того… Ну, на Сокровищницу наткнулись? Че думаете?
— Ты че как Жаба? — фыркнул Йогоро. — Это он у нас мастак по сказкам да небылицам. И потом, все знают, что Алям и Инвазион охраняют путь к Двурогому, и раз так, то тут, скорее, не Сокровищница, а…
— Проклято это место! — перебил Зэ.
— Ну да, типа того. Ангелами тут не пахнет.
— А вы откуда про Аляма и Инвазиона знаете? — поинтересовался Север.
Загомонили все одновременно, тема была животрепещущая, каждый рвался поделиться знаниями. Их рассказы хоть и разнились деталями, но сходились в одном: под Убежищем тоже есть некие секретные тоннели, доступ куда запрещен всем, кроме шаманов и жрецов. И вот там-то и обитают Алям и Инвазион.
Миновав место, где взорвался робот, на лифте поднялись наверх и вышли в огромный круглый зал, раз в десять больше императорского, где проходили балы, с куполообразным потолком. В потолке имелось три круглых задраенных люка. В середине зал резко обрывался, обвал был локтей десять в ширину, а на той стороне виднелось возвышение с двумя креслами напротив очень странных столов, слившихся друг с другом. К помосту вели переброшенные через обрыв железные лестницы, шесть штук.
— Охренеть! — запрокинув голову, прошептал Жаба.
— Э-ге-гей! — проорал Зэ, и его эхо долго носилось по залу вспугнутой летучей мышью.
Жаба на него цыкнул:
— Тсс, монстров разбудишь!
Так они и стояли, не решаясь сделать шаг. Север сосредоточился на этом месте, представил его во всех деталях и получил ответ: они находятся в командном пункте подземного бункера. Такие помещения делают, чтобы прятаться от взрывов. Непонятные слова обросли деталями: этот зал как зал совета в императорском дворце, отсюда можно командовать роботами и людьми.
— Не вижу я тут никаких ништяков, — поводя плечами, сказал Жаба, и у него задергалось веко. — Давайте уже отсюда валить на поверхность.
— Не видишь, потому что ссыкло! — радостно воскликнул Йогоро и направился к обрыву. — Если поискать, можно и найти!
Он не сделал и пяти шагов, как в стенах открылись люки, оттуда высунулись палки, нацелились на мутанта.
— Назад, — заорал Север, ударил по кнопке, — все в лифт!
Приученный ходить по лезвию, Йогоро среагировал мгновенно: когда замигали красные светильники и противный голос призвал Аляма и Инвазиона, он уже несся к лифту, а за ним гнались выбитые в полу дорожки от гвоздей, которыми плевались те палки. «Турели» — всплыло из глубин памяти. Прежде чем двери закрылись, несколько таких железок впилось в обшивку между Жабой и дернувшимся Скю, и стало ясно, что это скорее крупные железные горошины, чем гвозди.
Думая, что пробудившиеся монстры будут их преследовать, мутанты ломанулись прочь мимо взорвавшегося робота, где чуть не погиб Север. Только в разгромленной столовой Зэ остановился и прохрипел:
— Жрать хочу — ща сдохну.
— Потерпи, мы отсюда уходим, — сказал Север. — Скоро будет много еды.
Он очень надеялся, что, начав выбираться по тоннелю, прорытому червем, они встретят менее опасных беспозвоночных и каких-нибудь насекомых, тех же чинилий, которыми можно будет пополнить запас питательных веществ. Зэ с Жабой, судя по всему, насекомыми тоже не брезговали.
Всю дорогу Север ломал голову над тем, кому же принадлежала база и сколько тут осталось оружия, которым можно было бы воспользоваться в грядущей войне с Рецинием.
Единственной сложностью на пути назад стал поврежденный взрывом лифт. Север прорезал дырку в его дне, чтобы спуститься по тросам, а поскольку Скю и Зэ тащить свою поклажу не могли, а нюхач так и вовсе был не в состоянии пользоваться тросом из-за слишком коротких конечностей, Северу пришлось делать несколько ходок: спускать нюхача, а потом пожитки Скю.
Не дожидаясь остальных, Север вышел в совершенно черный коридор и включил фонарик — оранжевый луч прорезал мрак, высветил серые стены, железную палку в вогнутом полу, «монорельс», осколки бутылок, лужицы вина, а вот трупа Тряпки не было — видимо, здесь все-таки водились хищники.
Мутанты столпились за его спиной, глядя в черноту. Они переминались с ноги на ногу, отчего вязкая почва хлюпала и чавкала.
— Если эта штука у тебя погаснет, нам жопа, — вздохнул Жаба. — Накроемся ею!
— Тебе давно жопа, — сказал Фург. — С такой-то рожей…
— Да он сам жопа ходячая, — проскрипел Сахарок, но его все проигнорировали.
— Что делаем, Север? — спросил Йогоро.
Лука очень надеялся, что скоро выберется отсюда, ему не терпелось увидеть Кору, освободить ее и отправить в безопасное место. Он посветил вперед, вгляделся в даль тоннеля.
— Я не знаю, сколько проработает эта штука, так что шевелимся! Я свечу вперед, запоминаем дорогу, затем бережем фонарь и идем в темноте. Все, ходу!
Сказав это, Север сделал первый шаг и понял, что не может оторвать подошвы. То же самое случилось с остальными, и первым забил тревогу Жаба:
— Братцы, е-мое, я застрял!
— Йоба! — выругался Йогоро. — Я по колено в этой хрени, что это?
— Вообще ног не чувствую, братва… — растерянно произнес Фург.
Север, тоже не чувствуя ног, осветил их и увидел, что и он, и остальные по колено завязли в жирной пузырящейся массе.
— Инвазион! Шуцбиомассе активиет! — донеслось из другого коридора. Все тот же металлический голос, казалось, приобрел оттенки эмоций, потому что сказано это было злорадно. — Инвазион! Шуцбиомассе активиет!
