Собрался съесть трофейную конечность, но метаморфизм предупредил о высокой радиоактивности мяса, и Север выбросил лапу, попутно изучая возможности не до конца проснувшегося метаморфизма.
Отрастить клинки не получилось, но способность по-прежнему могла изменять тело, подстраивая его под условия внешней среды, возможности вернулись к первоначальному уровню. А большего Северу и не требовалось, за него все сделает плазмоган.
Добравшись до места, под которым скрывалась древняя база ариев, Север принялся блуждать по округе в поисках входа в тоннель. Искал долго, мелькнула даже шальная мысль дождаться глубинного червя, но вспомнилось, что от того остался лишь хвост, и вряд ли тварь выжила.
А вскоре он все-таки набрел на то место, откуда они выбрались наружу, и начал спуск. Больше всего Севера тревожила мысль, что все его усилия напрасны. Мумия ария слишком разрушена — хватит ли генетического материала? Сработает ли вообще метаморфизм, а если такое случится, сможет ли преобразовать руку Севера? Вполне возможно, что ничего не получится. Колесо воспримет попытку скопировать ария как нарушение баланса. Как там было?
Лука дословно вспомнил описание новых возможностей метаморфизма, полученных у тела спящего императора — тогда еще настоящего Маджуро: «Получена возможность копировать другие организмы того же вида. Во избежание злоупотребления и во имя вселенского баланса и гармонии разрешено использование возможности не чаще одного раза в год».
А может, случится что-нибудь другое, что помешает его задумке, уж слишком Лука привык к неудачам. Потому он с минуту стоял перед мумией, облаченной в серебристый костюм, прежде чем коснуться ее. Если не получится, его надежды рухнут, а ведь не осталось ничего, кроме этой надежды.
Вдохнув и выдохнув, он прикоснулся к руке мумии и приказал метаморфизму взять генетический материал и изменить кожу, сделать ее такой же, как у ария…
Он крутил мысль-приказ и так, и эдак, но прошло несколько бесконечно долгих минут, прежде чем метаморфизм откликнулся:
Копирование части тела выбранного образца требует физического контакта.
Спохватившись, Лука коснулся мумии — пока пытался сформулировать команду для метаморфизма, отстранился от древнего тела, касаться ее было неприятно.
Получив контакт с образцом, метаморфизм заработал. Затаив дыхание, Лука наблюдал, как кожа на его руке преображается, становится молочно-белой с просвечивающими голубыми жилками — гораздо более светлой, чем у обычного человека. Пальцы удлинились, ногти стали правильной овальной формы. Так вот какие они были, древние арии? Даже волосяной покров на тыльной стороне ладони посветлел, став не таким густым, как у Маджуро.
Преобразование закончилось, и с замирающим сердцем Север взял плазмоган, удобно легший в руку. Вышел в помещение с расколотым потолком, заваленное хламом, прицелился вдаль. Палец лег на спусковой крючок, и плазмоган ожил, завибрировал, по его поверхности, все ускоряясь, побежали огоньки, мигнули непонятные символы, и из продолговатого дула вырвался мерцающий бело-голубой свет, метнулся вперед. Ослепительная вспышка — и стену далеко впереди разворотило взрывом.
Полетели в стороны ошметки материала, клубами повалил дым. Север, улыбаясь, пригнулся, но до него осколки не долетели.
— Вот это мощь! — сорвалось с его губ.
Он посмотрел на плазмоган, опять надавил на спусковой крючок, но ничего не вышло. Разочарованный, он жал на него снова и снова, но выстрелить получилось лишь спустя минуту. Север успокоился, сообразив, что оружию просто нужно время для повторного выстрела. Как подсказало наследие Эск’Онегута, другое его название — бластер, и он, скорее всего, собирает энергию «из внешней среды», но тратит время на перезарядку. Что такое «внешняя среда», понять тоже удалось.
По старой памяти Север стянул с мумии серебристый комбинезон, сделал из него рюкзак и прошелся по безопасным отсекам, нашел еще пять плазмоганов-бластеров — будущую огневую мощь его армии мутантов.
Надежда вернуть Империю, поставить Рециния на место и навести порядок снова воспрянула. Но сперва надо вызволить Кору, потом — все остальное.
Глава 17. Возвращение
Был соблазн серьезно прошерстить базу ариев, но время поджимало, а в непроверенные коридоры Север идти не рискнул, посчитав, что у него уже достаточно оружия. И пары выстрелов хватит, чтобы деморализовать войско Рециния. Потому он нацепил комбинезон-рюкзак и потопал прочь.
Не факт, что метаморфизм с урезанным функционалом сможет переделывать чужие тела, а значит, никто, кроме него, не сможет воспользоваться плазмоганом. Из интереса Лука попробовал превратить в арийскую и вторую руку, уже представляя, как будет палить сразу из двух бластеров, но способность не откликнулась, а когда он до нее все же достучался, среагировала болезненно, сообщив, что вся энергия Колеса расходуется на сопротивление «враждебной среде» и борьбе с «неопределенным источником воздействия». С подавителем, стало быть.
А значит, бластеров много не нужно. Впрочем, достаточно и одного, чтобы разворошить логово Двурогого и заставить жрецов вытащить из головы подавитель. В том, что, кроме жрецов, может встретиться и сам Двурогий, Лука сомневался. Существуй такая высшая сущность, какой смысл ей сидеть взаперти, не показываясь людям? Скорее всего, жрецы — просто выходцы из большого мира. Может, изгнанники, а может, те, кто контролирует Пустоши, как семья ракантов Кросс мертвой хваткой держит руку на горле Империи. А Двурогий — пугало, что-то типа Аляма и Инвазиона.
По тоннелю Север протопал до выхода на поверхность, прихлопнул парочку подслеповатых тварей типа кротов, только крупнее раз в пять. Одного тут же разделал и наелся мяса, стараясь не думать о том, что поглощает складчатую тварь со щупальцами вокруг зубастой ротовой щели. На теле второго «крота» обнаружилась присосавшаяся чинилья, ее Север брезгливо отбросил и рванул оттуда — где одна, там целая колония кровососов, а с ними с ущербным метаморфизмом лучше не связываться.
То, что до поверхности осталось всего ничего, Север определил по пронзительному писку нетопырей. Ночное зрение, перешедшее инфракрасный режим, работающий на последних мощностях метаморфизма, обозначило сотни красных копошащихся тварей на крыше тоннеля. Эти существа не навредят ему, даже если навалятся всей толпой, но задержат, потому Север действовал на опережение: выстрелил в колонию из плазмогана, заткнул уши, а когда открыл их, нетопыри испуганно метались, вереща на грани ультразвука, и им точно было не до чужака.
Из тоннеля он выбрался там же, где и в прошлый раз. Вывалился в горячую влажную ночь недалеко от черных камней, напоминающих навсегда застывших живых существ. Неподалеку со свистом выстрелил в звездное небо горячий пар, будто дохнул пламенем гигантский дракон — ходили в Империи сказочки о таких существах. На взгляд Луки, драконом могли называть какую-нибудь тварь Пустошей, измененную проклятием Двурогого.
