Черта с прихлебателями еще не было, зрителей особо тоже, в основном собрались участники со своими группами. Если верховод поставит на кон рейд, где около десяти человек или более, предложение Севера могут счесть неравноценным и отклонить.
Пока народ собирался, Лука околачивался возле кашеваров, слушал, о чем говорят. Болтали не о предстоящем бое и даже не о жертвоприношении, а о том, что новый император собирает армию, дабы ударить по Пустошам и уничтожить мутантов. Одни смеялись, что нормов убьет проклятие Двурогого, другие — что это просто слухи, третьи — что нормы нашли средство, как защититься от проклятия, убегать и прятаться.
Часа два прошло, прежде чем появился Черт в алой шелковой накидке, с блестящими наплечами, в сияющей кирасе, отражающей солнечный свет. На поводке он вел то ли огромного чешуйчатого пса, то ли ящера на длинных ногах, Север мысленно назвал зверя крокодилом. Толпа загомонила, кто-то даже принялся аплодировать стоя, но Черт вскинул руку, успокаивая зрителя. Север к этому моменту уже вернулся к своим.
— Пр-р-риветствую тебя, свободный народ Пустошей! — Черт вскинул руки — зрители взвыли. — Сегодня — Открытый кр-р-руг! Самые сильные, самые отчаянные верховоды будут биться на кулаках у вас на глазах! Никаких луков, никаких ножей и мечей, только честная грубая сила!
— Да!!! — откликнулись зрители.
— Да победит сильнейший! Кто будет первым?
Север поднялся и вскинул руку:
— Север Железный!
Кто-то еще попытался заявиться, но Север его опередил, и Черт повернулся к нему, а его пес-крокодил оскалился и бросился вперед, но короткая цепь его не пустила.
— Разорви меня Двурогий! — воскликнул Черт. — Кого я вижу! Вчерашний донник не только вернул свой рейд, но и желает расширить влияние! Я помню тебя! Мы все помним, да? — Он прокрутился вокруг собственной оси. — Да?!
Толпа взвыла — кто-то восторженно, кто-то, пытаясь Севера освистать.
— Иди же сюда, храбрый воин! — продолжил Черт раскачивать публику.
В несколько прыжков Север спустился на арену, еще раз смерил ее взглядом: ограждение убрали, прочертили круг локтей сорок в диаметре, от черты до первой ступени амфитеатра было в десять раз меньше. Покрытие арены — мелкие рыжие камешки. К Северу тотчас бросился пес-крокодил — Лука сгруппировался, готовый схватить его за горло, но челюсти клацнули возле лица, и зверь-мутант захрипел, его горло передавил ошейник.
Черт оттянул питомца и воскликнул:
— А он смелый, а, народ? — Публика вяло загомонила. — Отчаянный Север! Не дрогнул перед моим Цербером, а приготовился принять бой! Ну ладно… Север, вчера ты был донников, а сегодня уже верховодишь?
— Да, у меня есть люди.
— Шустро! Ну-ка, расскажи о себе, потом о них, о тех, кто входит в твой рейд.
Север ответил усиленным голосом:
— Я простой воин, надираю задницы мародерам, нормам, пустынным тварям. Так должны поступать все, разве нет? И мечтаю освободить Пустоши от гнета Империи.
Подождав, пока зрители перестанут бесноваться, он продолжил:
— Мой рейд небольшой, но, как верно заметил уважаемый Черт, отчаянный! Первым представлю могучего воина Скю! Выйди сюда, друг. — Перекошенный мутант встал рядом, публика засмеялась, и Север продолжил покачал пальцем: — Не-не-не! Не спешите веселиться! Скю силен не мышцами, потому что он не просто воин, а голова, советчик и счетовод!
Смешки стихли, когда Север пригласил Йогоро.
— Силач Йогоро, отрывает башку Пожирателю! — Четырехрукий тоже спустился, принялся колотить себя в грудь всеми руками. Север похлопал его по плечу и указал пальцем на Зэ: — А еще у меня в рейде есть нюхач!
Пока спускался мелкий, толпа бесновалась, видимо, нюхач — особо ценный член команды, и его важность Север недооценивал. Сахарка он представил как талантливого разведчика и кашевара, Жабу — как воина-стратега. Лесси в рейд не включили — если Север проиграет, ее участи не позавидуешь.
Рейдом заинтересовался мутант Шершень — огромный, волосатый, седо-рыжий, напоминающий больше не шершня, а шмеля. Его команда насчитывала шесть человек, в основном воины и целитель, ни нюхача, ни счетовода.
Пока верховод Шершень расхваливал своих, Север разглядывал зрителей, но девушек, предназначенных в жертву, так и не привели.
— Рейды — по местам! — скомандовал Черт, и на арене остались только Север и его противник, скалящий тонкие острые клыки.
— Давай сюда, дрищ, — выкрикивал Шершень комично-тонким голосом, загребая руками.
— Не строй из себя альфа-самца, — хохотнул Север. — Мы-то знаем, у кого именно такой писклявый голос!
— И у кого? — взвизгнул Шершень.
— У того, у кого нет яиц!
Публика взорвалась хохотом, а верховод бросился в атаку, извергая проклятия, замахнулся, со всей дури ударил Севера и затанцевал, баюкая руку, разбитую об усиленный метаморфизмом кожный покров.
Лука напомнил себе, что арийскую руку надо беречь, она не усилена, и попытался вытолкать противника за пределы арены, но Шершень собрался и чуть то же самое не проделал с Севером, пришлось бить в полную силу, но так, чтоб не покалечить. Взяв охнувшего противника за захват, Север придушил его и легко выкинул из круга.
Он поднял руки — толпа зааплодировала, спустились мутанты из нового рейда, столпились в сторонке, на помощь приковылял Скю, и, пока Север говорил ему, как рассаживать новеньких, Черт хвалил его стратегию, обращая внимание на то, как верховод бережно относится к жизням мутантов, а значит, он достойный сын Пустошей, и войти в такой рейд — честь.
Следующим вызов Северу бросил верховод Кувалда. У него был сработанный отряд из десяти мутантов, причем трое были такие огромные, что точно забороли бы Йогоро.
Кувалда представлял собой усиленную копию Скю: тоже перекошенный, но накачанный, особенно его правая непропорционально огромная рука.
— Вы все знаете Кувалду! Один удар — и череп вдребезги! — Мутант поднял ручищу. — На месте Севера я бы поостерегся.
Противник вел себя достойно, не прыгал и не кривлялся, смотрел пристально, ждал, что Север нападет первым, но напрасно. Атака Кувалды была стремительной, Север успел лишь пригнуться, и рука-молот просвистела над головой, а второй удар отбросил его на несколько локтей. Широко улыбаясь, Кувалда прыгнул сверху, но Север ушел перекатом, не давая связать себя борьбой, и отбежал к середине арены.
