Но к счастью, дверь мне открыл заспанный Юфин, который толком не проснулся, и, наверное, с минуту пытался понять, что за перемазанный в дерьме мальчик стоит на его пороге, да еще и держит на руках прелестную крошку-девочку.
— Кай? — он затянул меня к себе в комнату, а затем сморщился, от ударившей по его ноздрям вони, — Что происходит? Ты словно принес с собой все помои этого города! Как ты прошел через инквизицию? Что это за ребенок?
Едва я попытался хоть что-то ответить, как он взял девочку с моих рук и произнес:
— Ну-ка марш в душевую!
— Юфин, нет времени! Посмотри в окно. Мне срочно нужно в Танар.
Мой друг удивленно вскинул брови, и выглянул во двор, а затем процедил сквозь зубы:
— Поздно, они уже идут.
Он запер дверь на замок и стал быстро собирать вещи первой необходимости. Мой слух уловил топот шагов в тамбуре дома, а затем раздались удары в дверь:
— Именем его Величества Ленарда Милосердного, и его покорного слуги Преосвященного Фариса Дроммеля, приказываем выдать преступника!
Юф поднял небольшую сумку с пола, перекинул ее через плечо и бросил мимолетный взгляд на содрогающуюся от ударов дверь.
— Готов?
Я кивнул головой. Он заграбастал меня и девочку на руки, и мы прыгнули куда-то далеко в лес на берег Синей. Малышка удивленно раскрыла глаза и радостно захлопала в ладоши, а затем ее руки налились сиянием, и она вернула нас обратно в квартиру, весело смеясь, словно предлагая поиграть в «веселые прыжки».
— Какого демона? — Юф таращился на кроху, словно это был не маленький ребенок, а сколит десятого уровня.
И в этот момент дверь с грохотом рухнула, но Юфин успел совершить повторный прыжок.
— Отвлеки ее! Если она нас вернет еще раз мы все погибнем.
— Утя-путя, — я сложил козу из трясущихся пальцев и начал приближать ее к девочке. — Забодаю непослушную!
— Кай! — весело произнесла она. — Кай, Кай, Кай!
Да какого… Что происходит?
— Клянусь, если ты мне не объяснишь, что творится… — На Юфине лица не было, он словно пытался понять, сошел ли с ума, или все-таки еще не проснулся.
— Юф, я не знаю. Вайс отправил меня одного на задание и запретил, о нем кому-либо говорить. Я убил мать и отца этой девочки. Он оказался хаттайским послом в Саталии, — начал я сбивчиво, — Он хотел, чтобы я убил девочку обсидиановым кинжалом…
— Стоп, стоп, стоп! — Юф перебил меня, — Вайс сказал не говорить никому. Так? Но ты говоришь! И при этом чувствуешь себя превосходно!
— Тенкаты, этот ребенок вытащил мои тенкаты!
— Давай-ка с самого начала, хорошо? Присядем. — Он указал мне на сухое бревно, которое когда-то вынесла на берег речка Синяя.
Мы уселись на него, и я, покачивая девочку на руках, начал свой рассказ начиная от того самого разговора с Мартой.
— Я самолично убью эту сволочь! — Юфин мерил шагам берег, сжимая и разжимая кулаки.
— Ты не сможешь, Вайс до сих пор твой брат.
Юф задумчиво уставился на другой берег реки, а его лицо постоянно меняло свое выражение, от напряженного до растерянного.
— А знаешь, Кай. Я, ведь, нашел их… — задумчиво произнес наставник.
— Кого? — я не сразу сообразил, куда он перевел тему разговора.
— Тех, кто крадет одаренных. Твоя провидица, ты говоришь она знала про эту девочку еще до ее рождения?
— Да, а что?
— Быть может она поможет мне вместе с малышкой, и избавит от клятвы? Нужно выжечь это осиное гнездо. Не удивлюсь, если Вайс тоже замешан. Сколько себя помню, он всегда любил деньги. И если окажется, что он имеет отношение к смерти Вира и Солти, я на куски его разорву! Но для начала нам предстоит тяжелая дорога в Танар. — Юф открыл сумку, я обнаружил в ней приличное количество трилитов. — Этого должно хватить.
Он поглотил один за одним два камня, а затем взял нас на руки.
— Следующая остановка трактир на Королевском пути. Приведем себя в порядок, я немного передохну и надеюсь, к рассвету мы будем в Танаре.
В придорожной гостинице я вымылся, купил у хозяина какую-то старую одежду его сына, которая, не смотря на возраст выглядела сносно, и уж точно была лучше перемазанного в дерьме одеяния братства. После чего мы снова двинулись в путь. Юфин передвигался двойными прыжками, иногда через города, а иногда через одному ему известные полянки в лесу, и к утру мы были в порту Танара.
Я с каким-то восторгом узнавал старые, но немного позабытые места. Причал, родные берега теплого моря, и очертания скал. Мы добрались до спуска в катакомбы, и я вздрогнул от неожиданности. Прямо на входе стояла…
Марта.
— Пришел мальчик. Принес Исток. Марта позаботится!
— Бабушка Марта! — я кинулся ее обнимать, но она сразу переключилось на ребенка и подхватила его с моих рук, не обратив даже внимания на мою радость, отчего я растерянно произнес:
— Бабушка Марта, вы не рады меня видеть?
— Возьми, мальчик. — Она протянула мне кристалл, похожий на тот, что я видел у Кригера в кабинете, когда он демонстрировал мне мое четвертое испытание. — А теперь, уходите. Уходите оба. И никогда, больше никогда сюда не приходите. Никогда!
Глава 13
— Какая милая старушка! И, главное, гостеприимная! — голос Юфина сочился сарказмом.
У меня пропал дар речи, и я даже не знал, что ему ответить.
— Догнать ее? — Юф не мог смотреть на мой растерянный вид.
Я лишь кивнул в ответ. Наставник подошел к решетке и замер в недоумении.
— Я не могу, Кай! Что-то меня не пускает внутрь! Может у тебя получится?
Мой взгляд уловил еле заметную пленку, повисшую на входе в катакомбы. Я подошел и прикоснулся к ней рукой. Она была словно желе.
— Юф, попробуй кинжалом! Я столько прошел ради этой девочки, пожалуйста!
Наставник вытащил из-за пояса нож и несколько раз провел по пленке, но она лишь немного прогнулась внутрь, но осталась целой.
— Может попробуем с другого входа? — предложил он.
— Идем.
Мы покинули порт и пешком, через только-только начавший оживать город, направились к другому входу. Редкие прохожие иногда обращали на нас внимание, но не найдя ничего интересного спешили по своим делам. Спустя четверть часа мы добрались до переулка, где был один из люков, ведущий в подземелья Танара. Юфин отодвинул крышку в сторону и, неожиданно, нам навстречу выбрался взъерошенный мужик, с перемазанным лицом. Я неплохо знал изгоев в лицо, но этого видел впервые.
— К Лису? — он придирчиво осмотрел наше одеяние, словно оценивал, найдется ли чем у нас разжиться.
