Тело начало медленно опускаться в это кольцо лезвий и, едва мои ноги коснулись пола, как носатый вытащил свои четки и внимательно начал рассматривать и перебирать их, пытаясь найти светящуюся бусину.
А вот хрен тебе! Сомневаюсь, что под мою регенерацию у тебя есть камушек! Придется тебе поверить, что это была моя обычная физическая сила.
Интересно, меня сейчас убьют?
— Ан малза! — внезапно донесся чей-то радостный голос из передних рядов.
Это предложение покупки? Я замер…
— Тун малза? — неуверенно перебила его ставку какая-то женщина.
— Чал малза! Пал малза! Сон малза… — возле помоста началась настоящая потасовка, послышался хруст сломанного зонтика, а следом возмущенный крик какой-то оскорбленной особы. Но собравшихся было уже не остановить. Их руки взмывали вверх одна-за другой, держа прозрачные камни размером с ноготь, переливающиеся в солнечных лучах.
Рот старика с каждой новой названной суммой раскрывался все больше. Он велел стражникам разойтись полукругом, чтобы они открыли толпе вид на меня, а в спину мне уперлись многочисленные кончики лезвий.
— Дал тун малза! — прозвучавший голос можно было бы назвать бархатистым, если бы не легкая гнусавость.
Принадлежал он крупному усатому мужчине в роскошном халате, подчеркивающем небольшое брюшко, которое в его случае не выглядело безобразно, а скорее придавало солидности. Он переводил взгляд с меня на носатого и обратно. Заметнее всего на его лице выделялись глаза — они излучали достоинство и были светло-серыми, хотя все в нем говорило, что он потомственный далиец.
По толпе пронеслись разочарованные вздохи, но ставку никто не перебил.
— Дал тун малза! Дал тун малза! Дал тун малза! — мгновенно отчеканил носатый старик, забыв про свою манерную медлительность, — Табухетте лон Ашах-туль-Хани!
Кажется, меня только что купили за очень много денег…
В спину надавили глефы, указывая двигаться вперед. Старик самолично подошел к моему будущему хозяину, и тот отсчитал ему двенадцать прозрачных камней. Запомним: дал и тун — десять и два, а эти камни, если я не ошибаюсь, называются бриллиантами и стоят очень дорого, по крайней мере в Четырех королевствах. Ашах Хани — это скорее всего имя и фамилия, а туль — принадлежность к определенному сословию.
Я спустился с помоста, откуда меня сразу повели к горну и наковальне, где затянули в цепи так, что я не смог самостоятельно идти, и даже нормально двигаться. Но это и не потребовалось, четверо стражников в красивых доспехах, отличающиеся от местных, водрузили меня на носилки, подняли на плечи и направились в сторону выхода.
За пределами невольничьего рынка меня встретили стоянки, на которых находились сотни бегающих туда-сюда людей, множество шатров и бесконечные верблюжьи привязи. Чуть дальше образовался стихийный рынок, где на расстеленных на песке коврах расположились галдящие торговцы, продающие все, что угодно; начиная от фруктов и заканчивая одеждой и украшениями
К сожалению, насладиться картинами местного быта на этот раз не удалось. Меня, не освобождая от оков, поместили в какую-то клетку на колесах, запряженную парой верблюдов, а затем накрыли ее сверху белоснежной попоной. Впрочем, это много лучше, чем медленно запекаться под лучами полуденного солнца.
Прошел еще примерно час. Ткань около входа отодвинулась в сторону, и ко мне поместили еще двух воинов-рабов: далийца и хаттайца, закованных в намного более простые оковы, но тем не менее полностью исключающих подвижность. Видимо, единственный норадец достался кому-то другому, и получить хоть какую-то информацию о том, что меня ждет впереди, удастся только на месте.
Спустя минуту повозка двинулась вперед. Мышцы постепенно затекали, и я, насколько это было возможно, пытался подвигать телом, чтобы хоть немного разогнать кровь, а затем, выгнувшись как червяк, смог занять более-менее удобную позу на боку.
Итак, я назвался бойцом и продемонстрировал будущему хозяину свои новые возможности, которые, впрочем, для меня самого стали сюрпризом. Из того, что я увидел, выходило, что меня купили в несколько десятков раз дороже, чем обычного раба.
И я понимал, что с меня за это спросят.
Вот только каким образом? Пока я только понимаю, что мне придется сражаться. А где и с кем, надеюсь узнать в ближайшем будущем.
Дорога заняла двое суток. За это время нас шесть раз очень неплохо покормили вяленым мясом и фруктами, а также давали хорошую чистую воду без ограничений. Окружающего пейзажа видно не было, но на исходе второго дня, сквозь ткань начали просвечивать силуэты деревьев и строений, а вскоре пространство снаружи заполнили различные голоса и шум.
Повозка остановилась. Стражники зашли внутрь клетки и забрали двух моих немногословных соседей, а спустя десять минут пришла и моя очередь. Меня вытащили наружу, и первое, что я увидел — высокие гладкие белые стены, простирающиеся в обе стороны, скрываясь за насаждениями фруктовых деревьев. Чем-то мне это наполнило внутренние территории Длани, только вот ограда была почти в два раза выше. Не знаю, как в остальных местах, но то, что я вижу мне не преодолеть, без помощи рун или веревок.
Меня развернули и погрузили в носилки. Открывшийся передо мной вид хоть и уступал обители короля Саталии, но тем не менее ясно давал понять, что здесь живет очень могущественный человек. Трехэтажный дворец с круглым верхом из того же белого камня, напоминающего мрамор, занимал большую часть территории, а вокруг него расположились высокие, красиво подстриженные кусты, с крупными красными ягодами. Среди этого великолепия петляли дорожки, ведущие к огромному бассейну, в котором плескались обнаженные смуглые красавицы. Впрочем, среди них я заметил и двух девушек со светлой кожей.
Неприятным оказалось присутствие большого количества стражников, которые, казалось, были повсюду, а также наличие гасящего поля, по ощущениям седьмого уровня. Значит местному халифу не чужды достижения Четырех королевств. По большому счету, такого поля достаточно, чтобы защитить дворец от любого обладателя Силы, даже десятого уровня, понизив его до третьего. Но такие люди, как правило, сами ни в чем не нуждаются, и грабежами не промышляют.
Меня понесли прямиком ко дворцу, но не к парадному входу, а немного в сторону, где обнаружилась уходящая вниз лесенка. Преодолев ее, мы очутились в подвале, который с легкостью можно было перепутать с какой-нибудь неплохой городской гостиницей. Все тот же белый, отшлифованный до блеска каменный коридор с боковыми дверями, из которых изредка выходили люди в ошейниках и направлялись куда-то по своим делам. Я отметил, что все они выглядят достаточно хорошо, а судя по довольному выражению лиц, нисколько не жалеют о своей рабской участи.
Мы проследовали почти до самого конца и остановились около двери. Нас обогнал невысокий круглолицый человек, с абсолютно лысой головой, который отпер дверь ключом, и мои носилки внесли внутрь. В комнате меня встретила вполне себе традиционная обстановка, которую можно было бы назвать уютной, если бы не массивная кровать с металлическими петлями, от которой отходили прочные на вид цепи.
