– Не тебе вопрошать, почему драконы сделали то или иное! – оборвала волшебника Аэсоннэ, глаза её по-прежнему пылали янтарным. – Мы выследили артефакт. Верни его нам, и великий Мельниозар, быть может, и позволит тебе дожить свой век в покое.
– Какая-то чепуха… – простонал несчастный чародей, охватывая лысину руками. – Ерунда, полнейшая ерунда, синьорина!.. Ну как я могу вам доказать, что я тут ни при чём?! У меня нет алиби, я живу уединённо, последние недели вот мы проводили тут время с Марицей…
– Великий Мельниозар, – ухмыльнулась драконица, – велел передать, что не нуждается в доказательствах. Ему лишь нужно, чтобы камень был возвращён его законному владельцу, ибо Фреарн страдает.
– Не пойму, маэстро, отчего вы упираетесь, – заговорил наконец Фесс, и взгляды всех обратились к нему. – Камень здесь. Он отвечает нашему зову. Сомнений нет. Проводите нас к нему и, даю сло… – некромант осёкся. – И мы расстанемся навсегда. Всё равно вам не поиметь никакой прибыли с «Души Дракона». Артера за пределами вашего искусства.
Маэстро лишь в отчаянии помотал головой.
– Синьор Фесс… прекрасная… ой, Марица, ты чего!.. синьорина дракон, да если б я и в самом деле украл этот проклятый камень, так неужели ж спрятал его здесь, коль его так легко выследить?!. И неужели ж я бы вам его не отдал, после столь… впечатляющих демонстраций? И с Гробусом, и с этим стражем, и вы сами, синьорина… ваш огонь убедит кого угодно. Я уже давно отдал бы вам этот чёртов артефакт!.. Но, клянусь спасением души, я понятия не имею, о чём вы говорите!.. Я верю, что вы люди… то есть драконы… то есть человек и дракон… что честь для вас свята и вы не унижаетесь до обмана тех, кто вас заведомо слабее… но я не крал ничего у почтеннейшего Фреарна! И мне очень тяжко думать, что великий Мельниозар думает обо мне теперь как о жалком воришке!..
Фесс коротко взглянул на драконицу. Ноздри Аэ раздувались от сдерживаемого гнева.
– Всё, мне это надоело, – коротко бросила она. – Не желаете признаться и, как говорится, облегчить свою участь чистосердечным раскаянием – воля ваша. Встали и пошли вперёд, вы, оба!
– А если нет, то что? – дерзко осведомилась Марица, но едкая и злая ухмылка разом сменилась гримасой боли: Аэсоннэ одним движением оказалась рядом, моментально заломив ведьмочке за спину правую руку так, что та согнулась в три погибели и только и могла, что верещать от боли.
– Шагай, – немилосердно пихнула её драконица. – Ты забыла, смертная – облик у меня человеческий, да сила-то – моей расы!
– Ай-ай-ай!.. ой, больно, больно!..
– А ты шагай. И знай, что я почую любое твоё чародейство прежде, чем ты сама успеешь о нём подумать.
– А вы, маэстро? – против ожиданий, Фесс не чувствовал никакого зла на старого волшебника. В конце концов, украсть «Душу Дракона» у Фреарна мог только настоящий мастер…
– Я не пойму, зачем я вам… – слабым голосом простонал он. – Но хорошо, хорошо, я пойду!.. Только пусть ваша спутница не мучает Марицу!..
– Ничего с ней не будет, – хладнокровно отозвалась Аэ. – А оставить вас тут мы не можем. Решительно не желаем вернуться к намертво замурованному выходу. К вашему искусству, мэтр Гольдони, мы относимся более чем серьёзно. Так что вперёд! Я чувствую, камень неподалёку…
Так они и зашагали – впереди всех согнутая в три погибели Марица, злобно шипевшая что-то сквозь зубы, но, судя по всему, просто какие-то рыночные ругательства, потому что Аэ лишь усмехалась.
– Как-как? Курица неудовлетворённая?
Некромант, по-прежнему старавшийся отмалчиваться и предоставивший говорить почти исключительно своей драконице, шагал последним. Он почти не смотрел на сгорбленную спину маэстро, он слушал.
Та сила, что проснулась в глубине катакомб, тоже затихла, затаилась, но никуда не исчезла.
