На грубую поверхность рабочего стола лёг давешний амулет. Тот самый, что рыцарь Блейз надел в своё время на шею девы Этии.
Злая вещица дождалась своего часа.
Деревянный кружок с грубо выжженным рисунком. Половина – живая голова, половина – мёртвый костяной череп.
– О! – Маэстро Гольдони ловко нацепил круглые очки на нос. – Какая занятная штуковина!.. Эманации pura malvagità
[8], интересно, интересно… вы сами ставили защиту, сударь? Поздравляю, весьма искусно. Вас, наверное, интересует, откуда это? Смогу помочь, да-да, смогу. Видел, как искомый вами лич творил подобное. Так вот для чего ему понадобилась sangue mestruale vergine!..
[9]
– Господь милостивый, помоги себя и других оборонить! – аж отшатнулся отец Виллем.
– Помилуйте, святой отец, что же тут такого? Та самая sangue mestruale есть вещь совершенно естественно существующая, Господом нашим в Его неизъяснимой мудрости сотворённая!..
– Оставим это, – прервал излияния маэстро некромант. – Так, значит, этот амулет…
– Творился здесь, в этом самом месте, – с готовностью закивал Карло Гольдони. – Свидетельствую и подтверждаю! И перед самим Святым Престолом подтвержу такоже!..
– Хорошо. А для чего он, этот талисман? Что должен делать?
– Увы, синьор, на этот вопрос так сразу не ответить. Потребуется серьёзное исследование…
– Лучше бы тебе постараться, маэстро, – зловеще посулил монах. – Помни: раскаяние должно быть не только полным, но и деятельным!
– Но это действительно сложно, святой отец!..
– Хорошо. Тогда ты займёшься этим у нас, в мастерских Конгрегации. Там всё под рукой – и лаборатории, и пыточные. Последние, разумеется, исключительно для упорствующих в заблуждении.
– Погодите! Погодите! – всполошился маэстро. – Детальный ответ требует времени, но кое-что, кое-что можно сказать и так. Это якорь.
– Какой ещё якорь? – разом вырвалось и у Фесса, и у отца Виллема.
– Якорь. Для придания полной вещественности призраку. Подобные чары принято относить к высшим и тайным, однако ваш покорный слуга, il tuo umile servitore, сумел частично открыть их секреты!..
– Вещественность призраку? Что за чепуха, маэстро Гольдони? Какому призраку собрался придавать вещественность тот рыцарь? Дева Этиа куда как реальна во плоти своей, весьма склоняющей ко греху и уже успевшей склонить некоего рыцаря!..
– Увы, увы мне, – воздел руки маэстро. – Всё, что мог сказать, уже сказал. Прочее же – какому призраку собирался кто чего придавать, – не ведаю. Ах да, да, синьоры – не советую трогать эту вещицу голыми руками.
– Это мы и так знаем, – буркнул Фесс. – Значит, получается…
– Что рыцарь Блейз также в союзе с личем. – Морщины на лице отца Виллема углубились, губы сжались в тонкую линию. – Тоже мне, Чёрная Роза!
– Увы, увы нам, – тотчас встрял со своим сетованием и мэтр. – Сильна власть сего колдуна, многих он подчиняет коварством, лестью и страхом!..
– Значит, лич собирался открывать свой собственный портал… с помощью твоих талисманов. А с этим амулетом собирался сделать вещественным призрака. Но дева Этиа, хоть и странна – и впрямь ничуть не призрак!..
– А чем ему не нравилось то окно, что в склепе? – Отец Виллем потёр подбородок.
– А ты вспомни, патер, как он открывал тот портал. В панике, в бегстве, в бою. Пытался утянуть за собой деву Этию, ему не дали. Думаю, что с маэстро Гольдони наш друг лич готовил иной портал, настоящий, полностью ему подвластный, работающий так, как ему нужно. Пропускающий туда и обратно тех и так, как требуется. Мы вмешались, окно распахнулось…
Мэтр Гольдони стоял, слушал внимательно, переводя взгляд с некроманта на монаха и обратно.
– Синьоры!.. я понимаю, что ваше обо мне мнение, возможно, сейчас весьма нелестно. Однако… если речь идёт о портале, постоянном, через который пойдут, возможно, легионы демонов, как у варлоков… то его надо остановить. Мы с ним – с личем то есть – так не договаривались.
– С ним вообще никак не надо было разговаривать, – едко заметил отец Виллем. – Его надлежало сдать Святой Конгрегации. Немедля.
– Увы, увы мне!.. – вновь застенал маэстро. – Homo autem infirma!
[10]
– Довольно, синьор. Чем вы можете помочь?
– Думаю, синьоры, – чародей распрямился, черты лица разгладились, страх уходил. – Думаю, что смогу снадбить вас неким dispositivo
[11], каковое поможет вам отыскать того самого лича.
– Сможете, мэтр? Сумеете? – разом вырвалось у некроманта со святым отцом.
– Сумею! – раздулся от гордости маэстро. – Этот ничтожный выскочка Гоцци не сумеет, шарлатан Кастракини не сумеет, тут спасует даже великий Николо Бьянкарди, несмотря на всю его ловкость с магическими свитками. А я, старый Карло Гольдони, смогу!
– Так, маэстро! – нацелился отец Виллем пальцем во впалую старческую грудь чародея. – Излагайте чётко, быстро, но не упуская ничего важного!
– Нам поможет, – торжественно объявил маэстро, глаза его засверкали, – вот этот самый амулет. Всякая вещь, вышедшая из рук мага, как мы помним, несёт неизгладимый отпечаток его индивидуальности, и, следовательно…
– Короче, мэтр!
– Я могу наложить соответствующие поисковые чары, кои и приведут вас к искомому личу.
– «Вас» приведут? – сощурился монах. – А я полагал, что вам надлежит сопровождать нас в поисках. Для большей верности, так сказать. Чтобы не было соблазна что-нибудь там сделать не так в наложенных чарах.
Волшебник разом сник.
– Синьоры, синьоры, помилосердствуйте!..
– Суд Конгрегации, маэстро, – медоточиво напомнил отец Виллем, выразительно поправив повязку через пустую глазницу.
– А как же прощение?…
– Всё будет. Как только злокозненный лич будет схвачен.
Старик понурился.
– Раньше думать надо было, маэстро, – наставительно погрозил ему пальцем монах. – Но всё ещё можно поправить. За работу!..
– Не здесь, падре, не здесь. В моей лаборатории…
– Ладно. Но я глаз с вас не спущу, маэстро. Конгрегация бдит!..
Отец Виллем слов на ветер не бросал. К особняку маэстро Гольдони прибыли боевые монахи Конгрегации, мрачные и вооружённые до зубов. Марица только пискнула и попыталась немедленно забиться в какую-то щель.
– Ступай, сударь некромаг. Я пригляжу. Ты вообще молчал почти всё время – значит, что-то тебя гнетёт. Ты был прав – в портал нужно идти и лича нужно взять по месту, потому что кто знает, скольких ещё он соблазнил?… В Чёрную Розу он уже проник; и может, на него здесь, в Армере, трудился не один старикан Гольдони?
