- Завтра уезжаешь? – поинтересовался Гоша.
- Хочешь встретиться? – предположила Анфиса.
- Хочу тебя проводить.
Еще чего не хватало! Куда он будет меня провожать? Я никуда не еду!
- Ты на самолете или на поезде?
- На поезде, - пришлось ответить мне.
Почему-то показалось, что это более простой вариант. В крайнем случае, с поезда можно сойти. На следующей станции. Из самолета просто так не выпрыгнешь. А в Москву я не собираюсь. У меня работа!
- Я тебя отвезу, - сообщил Гоша.
- Не надо! – почти крикнула я.
- Кстати, Ника не собирается тебя провожать?
Ага, конечно, собирается. Куда же без нее. Будем на вокзале вдвоем. Только сначала мне придется себя клонировать...
- С чего бы? Я не на год уезжаю, всего на пару недель. Никаких проводов с оркестром не планируется.
Так, по-моему, это были интонации Ники. Вместо стервозности - недовольное бурчание. Надо исправиться.
- Э-э… ладно.
Мне показалось, в голосе Гоши прозвучало облегчение. Похоже, он вовсе не горит желанием увидеть сестренок вместе. А я было подумала, что это проверка...
- Ты на скором? – спросил Гоша.
- Да... – проблеяла я.
Какая разница, на каком поезде собирается ехать Анфиса? Главное – убедить Гошу, что провожать ее не нужно.
- Значит, в семь отправление, - размышлял тем временем мой сосед. – Заеду за тобой в шесть. Нормально? Хотя можно и попозже.
- Не надо за мной заезжать!
Кажется, в моем голосе звучат истеричные нотки.
- Ладно, в шесть десять, - продолжал говорить сам с собой Гоша.
Он вообще меня слышит?
- Не заезжай за мной! Я не из дома поеду.
- А откуда?
- Неважно. С работы. Слушай, я не люблю все эти проводы...
- Понимаю. Но я все равно тебя провожу.
- Нет, - произнесла я со всей доступной мне твердостью.
- Да. Если ты не хочешь, чтобы я тебя подвозил, встретимся на вокзале.
Да что за ослиное упрямство! Никак от него не отвязаться.
- Можно задать вопрос? – произнесла я томным голосом Милы. Но не выдержала, и перешла на сердитую интонацию Ники: - С чего тебе так приспичило меня провожать?
- Надо поговорить.
- Я слушаю. Говори!
- Лично.
- Ты меня пугаешь.
Я уже сама запуталась, кто я: Ника или Анфиса. Обычно в образе Анфисы я выдерживаю томные снисходительные интонации. Но сегодня не получается. Я то и дело начинаю говорить своим нормальным голосом.
Моя мысль побежала дальше: я ошибаюсь не только в интонациях, но и в тактике. Это я не хочу, чтобы Гоша провожал Анфису. А сама Анфиса должна быть очень этому рада. Ведь на последнем свидании она вешалась Гоше на шею, говорила, что он ее судьба и родственная душа.
Как все-таки сложно вести двойную жизнь! И как хорошо, что завтра моя несуществующая сестрица, наконец, уедет. И все закончится.
Я задумалась и потеряла нить разговора. А Гоша, между тем, что-то мне говорит, кажется, спрашивает, не забрать ли все же меня с работы.
- Меня подвезут, - произнесла я.
Нет у меня желания придумывать несуществующее место работы Анфисы. Тем более ради одного раза.
А поехать на вокзал, похоже, все же придется…
Напоследок я попыталась быть милой. Правда, не уверена, что у меня получилось. Мои мысли были далеко: я лихорадочно обдумывала, как завтра провернуть операцию на вокзале. Попрощаться с Гошей, отправить его домой, а на поезд не сесть. Это будет очень непросто.
Я чувствовала себя совершенно по-идиотски, складывая в чемодан первую попавшуюся одежду. А что было делать? Не могла же я заявиться на вокзал с пустыми руками! Я думала о небольшой спортивной сумке, но потом отмела этот вариант. Анфиса бы не взяла сумку по двум причинам: в нее не поместились бы все ее вещи и она не подходит ей по стилю. Не может же моя великолепная сестрица ехать в джинсах или, упаси боже, в трениках.
Она должна быть элегантной даже в поезде. Так что пришлось откопать в недрах гардеробной вполне себе изысканные черные широкие брюки. И придется надеть шпильки. Во-первых, брюки длиннющие. Во-вторых, кроссовки – это обувь Ники.
Еще волосы выпрямлять... как мне это надоело! И как здорово, что это все в последний раз!
Особенно меня напрягает этап выхода из дома. Я снова должна красться как мышь в чужом сарае и бояться, что Гоша меня засечет. Его машина стоит во дворе, значит, он в любой момент может выйти из квартиры и наткнуться на меня... У меня, конечно, заготовлена история о том, что я заскочила к Нике за какой-то нужной вещью.
Но у него, конечно, возникнет справедливый вопрос: почему я не позвонила ему?
Кстати, надо на всякий случай придумать, что это за нужная вещь. А то Гоша застанет меня врасплох, и я начну мямлить, а Анфисе это несвойственно. Видимо, это должен быть чемодан. Иначе зачем я заперлась с ним на семнадцатый этаж?
Я до последнего не хотела покупать билет, но все-таки купила. Причем оказалось, что на следующей станции, в тридцати километрах от нашего городка, скоростной поезд не останавливается. Пришлось брать билет аж до Краснодара. А до него, между прочим, пять часов езды! Поэтому я очень-очень надеюсь, что, если Гоша и завалится вместе со мной в вагон, я все же смогу с ним распрощаться до отхода поезда. А потом незаметно сойти.
Я рассматривала разные варианты провала. Но того, что случилось, я не ожидала никак. Мне просто не приходило в голову, что судьба может подбросить мне такую подлянку.
Из дома я выбралась благополучно, потому что сделала это загодя, Гоша еще не думал собираться. Я вышла за два часа до отхода поезда. Села в машину, покаталась по городу. Посидела в кафе. Позвонила Русалке. Голос подруги был радостным: как я поняла, Аркадий провел все выходные с ней, никуда не убегал и в ванной по телефону не разговаривал. Ну и прекрасно. Он был рядом, поэтому я не выспрашивала подробности.
Рассказывать о сумасшедших событиях, которые происходят со мной, я тоже не стала. Я знаю Русалку, она бы немедленно предложила свою помощь. А чем она может мне помочь? Хотя... может отвлечь Гошу, пока я буду спрыгивать с отъезжающего поезда.
С другой стороны, если с нами будет Русалка, разговор, запланированный Гошей, не состоится. А ведь он ради этого идет провожать Анфису.
Я всю ночь не могла уснуть, все ломала голову: что он хочет сказать моей сестре? Может, он собирается с ней расстаться? Скажет: так и так, мне больше нравится Ника, извини… Вот было бы здорово! Когда я представляла это, мой рот сам собой расплывался в улыбке, а на глаза наворачивались слезы радости.
