Я поболтал с нашими ребятами, подключил знакомства и выяснил: Казанцев сидит в своем любимом ресторане русской кухни. Один. Пьет водку.
Вот он, подходящий момент! Уметь выжидать — это прекрасно. Но и тормозить не надо, когда подворачивается случай.
Я примчался в ресторан, нашел Казанцева за угловым столиком.
Он, и правда, сидел один. Чокался с графином водки и закусывал селедкой с луком и черным хлебом. Оригинально.
Поднял на меня глаза. В них мелькнуло узнавание.
— Проблемы? — спросил он, даже не поздоровавшись.
— Никаких проблем. Да я и не на работе. В отпуске. Разговор у меня не рабочий. Личный.
— Хочешь побеседовать со мной о своей личной жизни?
— Вообще-то, о вашей.
— Что?!
Он попытался грозно сдвинуть брови, но у него не получилось. Он махнул рукой, показав, чтобы я садился.
И, не знаю как, но по этому жесту я понял, что он обо мне знает.
Интуиция.
— Ты, значит, тот самый ревнивый муж, который не хочет отпускать, — хмыкнул он.
Тут уж я воскликнул:
— Что?!
— Да-да, так Полина и говорила. Я не спорил, хотя быстро выяснил, что муж свалил в закат и давно себя мужем не считает.
Я молчал.
А что тут скажешь? Не буду же я объяснять, что это она свалила. Да и не важно это.
Но, блин! Выставлять меня ревнивым собственником… Видимо, так Полина набивала себе цену.
Откуда-то взялся официант, поставил передо мной рюмку, тарелку с селедкой и блюдо с мясом и картошкой. Полупустой графин он заменил на новый и налил мне почти до краев. Казанцеву тоже.
Я взял рюмку. Мы выпили.
— Завтра развод, — произнес я.
— У меня будет ребенок, — выдал Казанцев.
Меня он как будто не услышал.
— Поздравляю.
— Может, пацан. Две девки уже есть.
— Девки — это хорошо, — заметил я.
Он налил еще и себе, и мне. Ладно, выпью. Хотя планов напиваться у меня нет.
— Дура Полинка. Ой, дура, — произнес Казанцев.
Не могу не согласиться. Но молчу. Пусть он говорит. Похоже, у него есть что сказать.
— Какого хрена надо было устраивать истерики и давить на меня? Никогда бы я от своего ребенка не отказался.
— Рад слышать, — я начал подниматься. — Это, собственно, все, что я хотел узнать.
Остальное меня не касается.
— Сядь, — скомандовал. Казанцев.
Я подчинился.
— Я вот, вроде, прожженный мужик, но Полина меня чем-то зацепила.
Только не это! Не надо мне пьяных откровений. Не хочу я слушать про Полину и всю их замуту.
— И я про нее никак понять не могу: то ли она продуманная стерва, то ли с перепугу все это устроила. Угрозы, шантаж: жене расскажу или разводись. Тебя вот втянула.
Я сам дурак, что втянулся. Но дайте мне уже из этого вашего болота вылезти!
Завтра поставлю штамп о разводе — и больше никогда не хочу слышать о Полине.
— Ты вообще веришь ей? — спросил Казанцев.
— Нет, — вырвалось у меня.
Он покачал головой.
— Вот скажи: бывают на свете нормальные бабы, а не меркантильные сучки? — задал он еще один вопрос, снова наливая себе и мне.
— Бывают, — уверенно произнес я.
Но Полина вряд ли к ним относится. Вслух я этого не скажу. Но не думать так не могу.
— Может, и бывают, но мне не попадались, — продолжал откровенничать Казанцев. — Девки в Москве жадные, за бабки готовы что угодно петь. Жена у меня той же породы. Кошелек ей мой нужен, а не я. Ей сейчас сорок, так она вообще рехнулась. То морду натягивает, то задницу перекраивает. Все пытается из себя девочку слепить. А на дочек ей всегда было плевать. Нянькам оставит — и в салон, а потом на тусовку. Неудивительно, что обе из дома рвутся. Семьи-то у нас, по сути, никогда и не было…
Я ерзал на стуле, умирая от желания свалить. Не нанимался я жилеткой у несчастных олигархов работать!
— А Полина… Что-то запал я на нее, — задумчиво произнес он. — Ласковая такая, нежная. Заботливая.
Я не хотел обсуждать свою бывшую, поэтому просто кивнул.
— Может, нормальной матерью будет, — с надеждой произнес Казанцев.
— Может, — только и смог сказать я.
Очень хочется в это верить. Правда, хочется. Ребенок же не виноват, что в такой запутанной ситуации появился на свет. Взрослые натворят дел, а страдают дети…
Полина — та еще стерва. Но это с мужиками. А своего ребенка она, наверное, будет любить. Я очень на это надеюсь.
Пора валить. Как бы уйти поделикатнее и Казанцева не обидеть? Я снова попытался подняться.
И тут мой собеседник выдал такое, что я чуть со стула не упал:
— Вот я постоянно слышу от жены и ее подружек: все мужики — козлы. Им от баб только одно нужно. А я тебе так скажу: это бабы — козлы!
Я бы заржал, но из уважения сдержался.
— Это они нас всю жизнь имеют, а не мы их.
Глубокомысленное заявление пьяного философа.
Казанцев снова выпил. Ну, все. Сейчас, наверное, упадет под стол. По-моему, он как раз дошел до такой стадии.
— Я пойду, — твердо произнес я, отодвинув полную рюмку. — Дела.
Надо позвать его помощника, пусть тащит его домой.
— Ты хороший парень, — произнес на прощание Казанцев. — И не болтливый.
— Я не болтливый, — подтвердил я. — Могила.
Распространяться о нашем разговоре я точно не буду.
Казанцева я могу только пожалеть. Несчастный он человек, несмотря на все свои миллионы. Влип мужик не по-детски, и уже давно.
Не знаю, что там у них будет с Полиной. И не хочу знать.
Главное, чтобы с разводом проблем не было. Не должно быть — если Полину внезапно не переклинит.
А остальное меня не касается.
У меня своих дел хватает.
Мне, в отличие от Казанцева, крупно повезло. У меня есть все, что нужно для счастья. Дочка у меня замечательная, а мама ее — вообще чудо. Не то что все эти девки, которые вьются вокруг олигархов.
Прав Казанцев — в Москве они все до одури жадные. И грязи тут полно. И не хочешь — а изваляешься.
С другой стороны, люди — везде люди. Может, просто я в таких кругах вращаюсь. Всякого насмотрелся, пока олигархов охранял. У каждого есть любовница, и не одна. И жены тоже не отстают — одна с шофером спит, другая с тренером.
