Если только сам не имел какое-то отношение к этому.
Я закрыла глаза, позволяя слезам литься по щекам. Главное не смотреть в его глаза, не встречаться с черными провалами, которые гипнотизируют меня, словно удав кролика.
А еще нужно постараться отделить весь тот тайфун из чувств, которым меня кроет рядом с ним, от тех крох здравого смысла, что еще остались.
— Однажды я обязательно скажу, что время настало, и тогда ты уйдешь, не оборачиваясь, Элен, — прошептал он, по-прежнему стоя позади меня и наклоняя голову так низко к моему плечу, что почти касался его губами. — Но сейчас ты должна пойти со мной. Ты нужна мне, а я нужен тебе. Решайся. Второго шанса не будет.
— Как я могу, если даже не знаю, кто ты? — выдавила я.
— Я мужчина, который так сильно тебя хочет, что готов наступить на горло собственным принципам. А я всегда был эгоистом, Элен. Вот и все, что тебе нужно знать обо мне.
Я сглотнула.
— Этого мало.
— За большее убивают.
Он наклонился и наконец-то поцеловал меня в плечо.
— Белый «Фольксваген» на выходе. И, кстати, Джек Картер — мое настоящее имя.
Он убрал руки с моей талии, развернулся… и я потеряла опору. Словно кто-то подкрутил силу тяжести, стоило ему уйти. Без него я была точно марионеткой без ниточек, за которые та крепилась к дощечкам. Совершенно потеряна.
Я могу больше никогда его не увидеть, если сейчас не выйду к парковке у аэропорта. Могу просто остаться здесь до утра, а могу сесть в такси у зала прибытия, а не отправления. Вряд ли он будет меня искать.
Один шанс.
Один миг, который потом я буду проживать снова и снова, если сейчас сделаю неправильный выбор.
Картер действительно был эгоистом. У меня хватало доказательств этому. Но человек, который не протянул мне руки в коридоре, когда в первый раз сбил с ног, теперь отдал нам с братом свой люкс, а после дал понять, что в его силах помочь мне с поиском пропавшей девочки.
Если окажется, что Замире действительно можно было помочь, а я вместо этого испугалась и не доверилась кому-то невозможному, несносному, эгоистичному незнакомцу, то мне не будет оправданий.
Может быть, у него есть свои причины, чтобы держать под раковиной в стене пять фальшивых паспортов. И может быть, в желании не связывать себя отношениями кроется нечто большее, чем просто эгоизм.
Но смогу ли я уйти, когда он скажет мне, что я могу убираться на все четыре стороны?…
Вчера мне казалось, что этого никогда не произойдет, даже если я соглашусь на это. Но сегодня я не была в этом так уверена.
Один шанс на миллион.
И один миг, когда нужно развернуться и уйти.
Или остаться и просто делать вид, что плачешь из-за того, что с кем-то навсегда рассталась в зале отбытия.
А еще можно прямо сейчас взять билет на ближайший рейс в Питер. И сделать вид, что я просто заработалась. Именно так и советовал поступить мне Поль, которому совесть позволяет спать спокойно.
И только закоренелый эгоист и чужой, по сути, человек не только понял обо мне нечто большее, но еще и не испугался предложить свою помощь, в то время как все те люди, чьим призванием было помогать, сдулись, как гелиевые шарики на морозе.
То, что силы неравны, я поняла с самого начала. По тому, как постепенно замяли мое дело. Как изменилось общение Поля со мной. Все легальные способы достучаться до людей, которые могли бы мне помочь, я уже испробовала.
И ничего из этого не помогло.
Так готова ли я идти дальше?
Это даже не вопрос.
Потому что я точно знаю, что не готова так просто сдаться.
Я развернулась на пятках и тут же напоролась на холодный взгляд зеленых глаз, который пронзил меня насквозь, как тончайшие стеклянные осколки. Джек Картер улыбался, стоя возле белой припаркованной машины с распахнутой передней дверцей.
Он не сомневался во мне.
Просто терпеливо ждал, когда я наконец-то решусь на этот шаг сама.
Глава 19. Джек
Перестарался, нагнал жути.
Теперь, сидя на пассажирском сидении, Элен тряслась так, как будто температура за бортом рухнула ниже нуля, а она осталась на улице в одном белье.
Впрочем, давно надо было расставить все точки над «И». А то превратился в ручного щеночка рядом с ней.
Только непонятно, с какой стати меня теперь настолько задевает ее страх. Она наконец-то узнала, хотя бы частично, кто я такой и к чему причастен.
И мне бы радоваться, что теперь она даже взглянуть на меня боится лишний раз.
Но радоваться не хочется.
Ее страх также осязаем, как руль под моими пальцами, и напрочь забивает легкие, как горький дым дешевых арабских самокруток.
Хочется остановиться на светофоре, повернуться к ней всем телом. Провести ладонью по волосам и сказать: «Да, все так, но, поверь мне, с тобой все будет хорошо». И поцеловать глубоко и сильно для закрепления эффекта. Так долго не отпускать ее губ, как вчера, чтобы она снова вспомнила, как хорошо может быть рядом со мной и, наконец-то, оттаяла.
Впрочем, это тоже странное, несвойственное мне поведение — успокаивать кого-то.
Жалеть.
Обещать что-то, что я, в принципе, не в силах выполнить. Не от меня зависит, будет ли все хорошо.
Даже больше — от меня там, наоборот, уже ничего не зависит.
Всё уже пиздец, как плохо.
Так и бывает, когда в руках мужчин со странными желаниями оказываются те, о ком некому позаботиться. При таком стечении обстоятельств, хорошо уже не будет.
Никогда.
Но такой циничный эгоист, каким я всегда был, при виде поджатых искусанных губ, блестящих слез на бледных щеках и того, как решительно она отворачивается от меня к другому окну, впервые в жизни жалеет, что сказал ей правду.
Вчера ее горящие от поцелуев ярко-красные губы нравились мне больше.
Но я не знаю, как теперь сделать так, чтобы она снова оказалась верхом на мне и на этот раз желательно без одежды. Чтобы снова смотрела на меня не с ужасом, а тем томным, затуманенным желанием взглядом, как вчера.
Надо было трахнуть ее в баре на том диване. Все-таки надо было… Одна ночь — и притяжения к женщине как не бывало.
Должно же это сработать? Всегда ведь срабатывало.
Почему же с Элен я никак не могу дойти до секса? Почему медлю, наслаждаясь ее удовольствием, как собственным? Когда это вообще я уходил со стояком от женщины, которая не против?
Долгая дорога от аэропорта до ее дома закончилась как-то внезапно, а ответов так и не было.
