Альваренге не терпелось поскорее миновать это место и встать с подветренной стороны, пока он не осознал побочный эффект от такого соседства. «Птицы жрали гнилую плоть и прилетали на мою лодку отдыхать. Я поймал многих из них, но не был уверен, что их мясо годится в пищу. Они сильно воняли, — признает Альваренга. — Приходилось подолгу промывать мясо в воде, чтобы избавиться от этой вони».
Пернатые, слетевшиеся на мертвого кита, дали возможность провести новый раунд большой охоты. Днем и вечером птицы, включая черных крачек, садились на лодку, чтобы отдохнуть и поспать. Альваренга ловил их, пока у него не скопилось тридцать пернатых, включая олуш и других, каких он ранее никогда не видел. У него на борту был настоящий птичник. ШУМ, ЗАПАХ И ПОСТОЯННОЕ ДВИЖЕНИЕ ПЕРНАТЫХ ПРЕВРАТИЛИ ЖИЗНЬ НА ЛОДКЕ В ХАОС, И ТЕПЕРЬ ОНА БОЛЬШЕ НАПОМИНАЛА КУРЯТНИК. НО ПОСТОЯННО ГОМОНЯЩАЯ СТАЯ ТАКЖЕ СКРАШИВАЛА ОДИНОЧЕСТВО РЫБАКА В ПУСТЫННОМ МИРЕ БЕЗБРЕЖНОГО ОКЕАНА.
Теперь, когда не было больше необходимости охотиться, Альваренга тратил целые часы, наблюдая за птицами. «Они все были разного размера — большие, маленькие и даже крохотные, не больше моего мизинца, — говорит он. — Я съел их всех».
Альваренга беспрестанно беседовал с пленными птицами. «Я обращался к ним: “Говорите со мной! Мне больше не с кем тут болтать”. Они дергали шеями и смотрели на меня». Альваренга спрашивал птиц, как они могут быть такими глупыми? Зачем они летают здесь, посреди океана, когда где-то там есть земля? Потом он дал им дельный совет: «На вашем месте я бы постоянно сидел на берегу».
Альваренга также подумывал о пересылке сообщений. Можно было написать записку и прикрепить ее к ноге птицы, и та рано или поздно долетит до берега. Однако без ручки и бумаги у него не было возможности написать письмо, поэтому он просто нацарапал свое имя на нескольких маленьких полосках металла, которые время от времени находил на плавниках черепах. Еще у трех пойманных птиц оказались на лапах кольца из металла. Одной из них Альваренга не стал ломать крыло, а снова надел кольцо на лапу и отпустил, чтобы она улетела на берег и позвала на помощь кого-нибудь. Он не был так уж уверен, что птица донесет его сообщение, но сам вид улетающего пернатого гонца наполнял его сердце надеждой.
Альваренга играл с птицами в разные игры. Так, он организовал чемпионат по футболу, бросая высохшую рыбу-фугу по лодке, ставшей игровым полем. Поскольку фугу была покрыта иглами, птицы не могли проколоть «мяч», но из-за голода и желания съесть хоть что-нибудь они били по рыбе клювами, гоняя ее с одного конца «поля» на другое. Чтобы придать игре накала, Альваренга бросал пернатым куски рыбы и птичьи потроха, а потом смотрел, как они дерутся за еду и гоняют рыбу-фугу по лодке. САЛЬВАДОРЕЦ НАЗВАЛ ОДНУ ПТИЦУ КРИШТИАНУ РОНАЛДУ, ДРУГУЮ — РОЛАНДО, А ТАКЖЕ ПОМЕСТИЛ МАРАДОНУ И МЕССИ В ОДНУ КОМАНДУ. Так Альваренга проводил целые дни. Он был и болельщиком, и комментатором, погружаясь в красочный мир птичьего футбола. В особенности он любил смотреть матчи между Мексикой и Бразилией. В этих встречах выигрывала всегда, конечно же, Мексика.
Как-то раз на борт приземлилась большая коричневая птица, похожая на гуся, но с толстыми лапами. Такое существо было редкостью для Альваренги, исследовавшего птиц с одержимостью профессионального орнитолога. «Птица была очень красивая — с черной головой и прекрасным оперением, поэтому я не стал ее съедать, — рассказывает рыбак. — Другие были уродливыми, а эта очень необычной. Это было что-то». Стая не приняла новичка, поэтому Альваренге пришлось взять питомца под свое крыло. Нового обитателя птичника он назвал морским гусем. Тот оказался общительным, и сальвадорец принялся приручать дикое пернатое существо. «Если я стучал пальцем, он подходил ко мне. Я воображал, будто разговариваю с человеком, и был готов беседовать с ним часами. Этот парень был птицей, то есть был живым, как и я».
Альваренга с морским гусем жили вместе в кофре для рыбы. «Он пел весь день, и я учился копировать его звуки, — вспоминает рыбак. — Когда я кормил питомца, то тоже всегда пел для него». Он назвал птицу Франциско, а для краткости — Панчо. Альваренга позволял Панчо оставаться в кофре всю ночь. «Он не пытался сбежать. Внутри ящика я кормил его маленькими кусочками рыбы, наливал воду в черепаший панцирь. Я спрашивал его, когда он женится, и все такое прочее».
* * *
К этому моменту Альваренга, передвигаясь со средней скоростью 1 миля в час, проплыл уже 5000 миль — расстояние от Рио-де-Жанейро до Парижа. Если бы рядом с лодкой полз ребенок, он бы давно оставил сальвадорца позади. Исследователи из поисково-спасательного отдела службы Береговой охраны США и эксперты Университета Гавайев реконструировали маршрут дрейфа Альваренги при помощи модели его лодки, симуляции океанских течений и известной скорости ветра. В течение первых восьми месяцев он, скорее всего, придерживался западного направления с небольшими отклонениями, но в июле 2013 года его движение стало хаотичным. Лодка плыла то на север, то на восток, то на запад, то на юг. Альваренга двигался зигзагами в разных направлениях, как будто шел по маршруту, проложенному ребенком, нарисовавшим на карте ломаную линию, по очертаниям похожую на звезду. Просто рыбак попал в большой круговой поток, известный под названием «океанский вихрь». К счастью, вокруг был живописный ландшафт, изобилующий морскими животными и предлагающий новые источники пищи.
«Одно из правил, которого придерживаются коммерческие рыболовецкие суда, выходящие на лов в открытый океан, — они следуют по ходу движения океанского вихря. Рыбаки не гадают, где будет рыба, а отмечают места на карте, где она скоро окажется, — говорит рыболов-спортсмен Джоди Брайт. — Если вы посмотрите на карту дрейфа, практически совпадающую с картой течений, то увидите на ней множество вихрей и тому подобных явлений. Именно здесь рыба собирается в большом количестве. Дело в том, что в этих воронках и водоворотах концентрируются самые разнообразные организмы. Так что одни находят других. Коммерческие суда отслеживают их перемещения при помощи спутников и современных технологий. Они видят, где будет формироваться океанский вихрь, и иногда приходят на место быстрее рыбы. Получается, они оказываются в нужном месте в нужное время. В этом вся суть коммерческого рыболовства сегодня».
Пока Альваренга бесцельно кружил по морю, отдавшись целиком на милость ветров и течений, его постоянно преследовал страх перед океанскими глубинами. Ведь там, на недосягаемой глубине, в бездне темных вод таились гигантские чудовища, поднимавшиеся на поверхность ночью. Морские чудища существуют. В том Альваренга убедился сам. Ведь он постоянно слышал звуки, которые они издавали во тьме: рев, плеск, стоны, утробное хрюканье и вой. Он следил за полосами света, похожими на подводные ракеты. «Ночью в воде начинают светиться и фосфоресцировать разные организмы. Так что если поблизости оказываются дельфины, они выглядят как торпеды», — объясняет ученый, исследователь проблем окружающей среды Айвен Макфадаен, описывая биолюминесцентные бактерии, которые создают хвост света за движущимися объектами. Альваренгу не могло не восхищать, когда во мраке ночи кильватер его лодки начинал светиться, что выглядело так, будто в бесконечных просторах океана нарисована тропа, и тогда он представлял, что это его дорога домой. Однако ж сальвадорец был довольно напуган звуками огромных невидимых чудовищ — возможно, китов, — выбиравшихся на поверхность из глубин. Их невидимые плесканья звучали зловеще: это были существа, прячущиеся на тысячеметровой глубине прямо под его лодкой.
