Раз пронесся слух о нападении на пикеты. Сорель прислал с завода «Локхид», расположенного по соседству, механиков с монтировками, но тревога оказалась ложной.
Тень возможного, если не силового, то грязного развития событий мелькнула 30 июня. Началось все с примирительного жеста Диснея, согласного на переговоры. Но Сорель, Бэббит, Литлджон и Хилберман, прибыв 1 июля на встречу с Роем и Лессингом, обнаружили, что между ними расселся «третий лишний». Ба, да это же мистер Байофф!
Как такое возможно? Байофф физически не мог оказаться в Голливуде: в Вашингтоне ему только что предъявили обвинение в вымогательстве, его место в казенном доме. Оказалось, что, получив отсрочку, Байофф вернулся и как ни в чем ни бывало претендует на роль «разводящего». Можно счесть это доказательством его умопомрачения, а можно — отчаянной попыткой доказать кому-то, что на воле он столь полезен бизнесу, что держать его за решеткой просто невыгодно.
Все уже лет на десять вычеркнули его из жизни, а он пытался выгнать с переговоров Хилбермана, диктовать условия, которые набросал ночью с Роем, и даже по-дружески выпроводить Бэббита из Лос-Анджелеса. Пуще того: Дисней почему-то настаивал на продолжении переговоров на ранчо Байоффа и только там. Говорят, вожаков даже пытались туда обманом вывезти, но парни не робкого десятка сами вынудили шоферов бандитских автомобилей расстаться по-хорошему.
Variety опубликовал лаконичное объявление:
Уолту Диснею, Бербанк, Калифорния. Дорогой Уолт! Вилли Байофф — не наш лидер. Изложите свои условия нашим избранным лидерам, чтобы те передали их нам, и тогда не составит никакого труда быстро разрешить наши разногласия. Ваши бастующие служащие.
Диснею оставалось только переписываться со своими «детьми» посредством Variety. В обращении «Моим бастующим сотрудникам» от 2 июля он жаловался на Сореля и компанию: им де предложили исполнение всех требований и еще чуть-чуть больше. И признание профсоюза, и беспрецедентную, 50-процентную компенсацию потерянной за время стачки зарплаты, и восстановление всех уволенных, и установление на студии высочайшей в анимационном бизнесе оплаты труда. Но лидеры скрыли это от рядовых стачечников.
Я категорически уверен, что коммунистическая агитация, лидерство и активность привели к стачке и убедили вас отклонить благородное и равноправное соглашение.
Коммунисты в стачке, безусловно, участвовали. Коммунисты, но не компартия, не доверявшая импульсивному Сорелю. Более того: партию в руководстве Гильдии представляла одна-единственная Шарлотта Дарлинг. Но «рука Москвы» — универсальная отмычка. Дисней верил в красный заговор. Лессинг даже отбил в Комиссию по трудовым спорам телеграмму, смысл которой прост: что бы ни гласил закон, решение надо принять в нашу пользу, потому что наши враги — коммунисты. В октябре Дисней обратится к Тенни, торопя его заняться связями стачечников с компартией. Тенни допросит Сореля, но доказать его партийность не сможет.
Забастовщики отвечали «дорогому Уолту» издевательски приветливо. Дескать, как здорово, что все так здорово, если, конечно, вы говорите правду. Что-то такое говорил и мистер Байофф. Вы, наверное, в курсе, кто он такой и что он, увы, тут ни при чем. А вот с вами мы готовы встретиться прямо на улице, перед студией.
Разговор с Сорелем и Бэббитом в окружении толпы унизил бы Диснея, а унижение для него было страшнее смерти. Он и так уже унизился, обратившись в Вашингтон за арбитражем.
Стоило правительству признать законность стачки, как она закончилась.
Дисней рыдал на глазах у персонала.
Бэббит вернулся на работу 29 июля.
12 августа его (и не его одного) — в третий раз за три месяца — уволили во имя экономии и оптимизации.
18 августа студия приостановила работу до подписания договора между Гильдией и студией. Дисней избежал этого печального зрелища: накануне он отбыл в дальние края.
* * *
Вашингтон, понимая, что с Диснеем каши не сваришь, просто выставил его из страны, как мальчишку, — пусть и в элегантной форме. ФДР уделял отдельное внимание странам Латинской Америки, которые (особенно Аргентина) не без причин — США разговаривали с латинос на языке пуль и бомб — симпатизировали нацистам. ФДР поручил «противодействие нацистской пропаганде» Комитету общеамериканского сотрудничества Нельсона Рокфеллера. За душу южных соседей боролись Тайрон Пауэр, Стоковский, Фэрбенкс-младший, Тосканини, Гейбл. Теперь и Диснея убедительно попросили сопровождать Рокфеллера в турне по Южной Америке: кто, как не «отец» Микки Мауса, воплощал добродушие янки? Дядюшка долго упрямился, но в конце концов его уговорили: сто тысяч долларов, выделенных правительством на создание двух фильмов, сопряженных с поездкой, пришлись кстати.
Да и самому Диснею, принимавшему Рифеншталь и агитировавшему за Линдберга, поездка была на пользу, очищала его от упорных подозрений в нацистских симпатиях.
Никто не звал меня на их [нацистов] митинги, но я пошел из любопытства. Это были открытые митинги, кто угодно мог присутствовать, и я захотел увидеть собственными глазами, что происходит. И не раз замечал там Диснея и Лессинга в компании других, связанных с нацистами голливудских персон. Дисней все время ходил на митинги. Я бывал в гостях у нескольких известных актеров и музыкантов, и все они активно работали на Американскую нацистскую партию. Я рассказал об этом своей подружке, работавшей редактором в журнале Coronet, и она подбила меня описать, что я видел. У нее были свои связи с ФБР, и она передала им мои записи. — Бэббит.
Лессинга сам бог велел подозревать в нацизме: что с немца взять? Но у Диснея были и вполне невинные причины заигрывать с Рифеншталь: он год как пытался вызволить из рейха — даже съездил туда с братом — заблокированные там 150 тысяч, прибыль от проката.
9 сентября Рой подписал договор с Гильдией. Уолт бушевал и божился, что закроет студию и пойдет торговать куклами, но не потерпит красных в своих стенах. Остыв, он опубликовал в ведущих газетах США горькое письмо с признаниями в «разочаровании и обескураженности».
Для меня случившееся стало катастрофой. Дух, так много значивший для создания мультфильмов, уничтожен. ‹…› Я убежден, что коммунисты вдохновляли и направляли беспорядки. Я испытываю отвращение и с радостью уволился бы и занялся другим бизнесом, если бы не преданные парни, которые верят в меня.
Лессинг был вернейшим из верных, но Дисней не простил ему оптимистических прогнозов.
Лессинг сломался. Как-то раз Уолт сказал: «Ганни и за собственную жопу не в состоянии ответить». Много раз Уолт замечал: «Ну, вы же знаете Лессинга». Уолт не расстался с ним из чистой симпатии. У Лессинга остался кабинет и секретарша, но не было больше никакой власти. Никто его больше не слушал. Юридический департамент возглавил новый человек. Лессинг каждый день приходил на работу под зонтиком и в шляпе. Усаживался и засыпал за своим столом. Лессинг умер отверженным стариком с разбитым сердцем. — Уорд Кимбалл, аниматор.
