Церемония была простой и скорее всего, напоминала запротоколированную передачу собственности.
Но Анна не возражала и молчала, соглашаясь на все. Плевать на гостей, плевать на мрачную церковь, плевать на платье, которое просто висело в её шкафу весь сезон.
Чарльз был рядом и это главное.
Леди старалась не дышать, боясь, что это просто очередной сон, и она опять может проснуться в слезах в своей постели. Если это произойдет, это будет конец! Анна готова была к последнему шагу, осуждаемому церковью.
— Объявляю вас мужем и женой. Поцелуйте невесту, — донеслось до Анны.
Девушка, дрожа, повернулась к Чарльзу. Откинув фату, Чарльз посмотрел на Анну. О чем он думал было не понятно, но герцог просто чмокнул девушку в щеку и повернулся для подписи в приходской книге. Анна так же поставила свою подпись, подтверждающую, что она отныне герцогиня Карлайл.
— Поздравляю, дорогая, — тихо прошептала леди Элизабет.
Прибыв в дом супруга, Анна вместе с Рози поднялась в покои герцогини Карлайл. Первое что поразило девушек, помимо размера спальни, так это отсутствие кровати. Огромное помещение было скорее будуаром, чем спальней. Шкафы, туалетный столик, диваны кресла у камина. Козетки у гардеробной части, шикарные ковры, но не кровать. В соседней комнате была ванная комната. Просторная и необычная. Сама чаша ванны была просто огромна и находилась посередине комнаты, различные ванные принадлежности лежали на столике рядом, зеркало в пол и шкаф с полотенцами. Так же ванной была ширма, но полупрозрачные занавеси на ней, не скрывали ничего. Еще одна дверь в ванной вела в покой герцога. Анна смотрела на эту дверь и думала, пересечет ли он её когда-нибудь.
Так же из спальни вела еще одна дверь в приватную гостиную.
— А где кровать? — тихо спросила Рози.
— В спальне вашего мужа, — раздался голос Чарльза с порога комнаты.
Обернувшись к нему, Анна замерла. Что теперь?
— Надо поговорить, леди, — спокойно сказал Чарльз.
Рози тут же растворилась. Анна даже не помнила, как та вышла. Герцог прошелся по будуару и остановился у окна. Стоя спиной к Анне, Чарльз тихо начал говорить:
— Вы честная леди, Анна, — голос герцога не дрожал и не выражал эмоций. — Вы честно признались в любви к своему жениху и четко обозначили причины, по которым вам были нужны уроки обольщения. А я влюбился в вас так отчаянно, что думал скомпрометировать сразу. Но потом отошел от этой идеи, решив, что смогу влюбить вас в себя.
Анна закрыла глаза и беззвучно застонала. Почему он говорит о любви в прошедшем времени?
— Вы никогда не говорили, что благоволите мне, — продолжил Чарльз. — Я вас шокировал, а вы как истинная леди, старались привести меня к порядку. Когда я услышал, что вы расторгли помолвку, но держали это в секрете, давая Джеймсу шанс на исправление, я не сдержался, Анна. Будто все черти в аду взбесились во мне. Ты ласкала меня, ожидая, когда Джеймс одумается и вернется к тебе?
«Нет! Нет!» — кричало сердце леди. Герцог, не оборачиваясь, продолжил говорить.
— Когда ты исчезла из виду, я искал, чтобы посмотреть на тебя счастливую с Джеймсом, но узнал, что помолвка распалась, и ты не выезжаешь в свет. Я пришел к тебе. Проклинал себя за слабость, но пришел. Ты спала и плакала. Это, черт побери, было через чур! Ваши слезы, леди, доконали меня. И я забыл про гордость, про свое обещание держаться от тебя подальше, и даже про осторожность. То, что меня застали в вашей постели, полностью моя вина. Вы, наверное, ненавидите меня, теперь. Став моей женой, вы навсегда потеряли своего возлюбленного, но хочу предупредить: неверности я не потерплю. Хотя… Я не знаю, Анна, — вздохнул Чарльз, опуская голову на оконное стекло. — Я не знаю что делать: отпустить тебя к нему или запереть в спальне? Разум кричит, что надо запереть на все замки и привязать к кровати, а сердце шепчет, что ты не будешь счастлива со мной, и все равно будешь тянуться к нему.
Глава 22
Анна медленно подошла к любимому и тихо произнесла:
— Я не люблю Джеймса, — леди обняла его со спины и прижалась лицом к спине герцога. — Никогда не любила и забыла о нем после первого твоего поцелуя, Чарльз.
Стремительно обернувшись, герцог с сомнением посмотрел на Анну.
— Почему тогда ты так страдала по нему?
— Я не по нему лила слезы, Чарльз, — глядя в глаза ему, ответила леди. — Ты ведь оставил меня. Сказал забыть и никогда не приходить больше. А как любящему сердцу удержаться от слез, после такого?
— Анна, — прищурился герцог. — Не играй со мной, иначе я поверю, и тебя уже ничто не спасет.
— Я люблю тебя, Чарльз, — тихо сказала Анна. — Боюсь только, что это сон, и я проснусь снова в слезах в своей постели. Это будет невыносимо для меня.
Обхватив девушку крепкими объятьями, герцог прижал её к своей груди.
— Пусть так и будет, — со вздохом сказал Чарльз.
— Как? Что я проснусь в своей постели одна? — глухо спросила Анна, обнимая его крепче.
— Нет. Что ты меня любишь, — пояснил Чарльз.
Они так и стояли, обнявшись у окна, наслаждаясь объятьями.
— Прости меня, сладкая, — шепотом сказал Чарльз. — Я так виноват перед тобой! Надо было не трястись от злости, а поговорить тогда.
— И ты прости меня, — так же тихо сказала Анна. — Надо было рассказать о помолвке сразу.
— Глупые мы, да? — тихо сказал герцог, став нежно целовать Анну в лоб.
— Пусть! Зато теперь все хорошо.
Герцог переместил руки леди себе на плечи, и, обхватив талию, поднял девушку на уровень своих глаз. Крепко держа Анну, Чарльз, ласково поцеловал её.
— Ты, правда, меня любишь? — мягко спросил он.
— Да, — тихо ответила леди.
— Тогда не ругайся, — предупредил Чарльз.
— Что такое? — подозрительно спросила Анна.
— Ты помнишь тот день, когда твоя матушка застала меня в твоей постели?
— Смутно, — призналась девушка.
— Был день, Анна, — вскинув брови, сообщил герцог. — На улице светило солнце.
Анна вскинула брови. Он никогда не был с ней днем. Всегда уходил на рассвете. Открыв рот, девушка произнесла:
— Но тогда…
— Да, моя сладкая, — с улыбкой сказал Чарльз. — Я ждал, пока нас застанут. И если честно, пришлось ждать уйму времени. Они вообще не заходили тебя проведать!
— Но ты так холодно вел себя все это время, — пожаловалась девушка, помня, что не видела его ни разу до сегодняшней свадьбы.
— Твой батюшка намекнул мне, что это будет не уместно, а матушка охраняла тебя как орлица, — фыркнул Чарльз. — Клянусь, под твоими окнами шныряло столько народу.
