Сев в машину я заметила, что она явно любима хозяином. Салон вычищен и прибран, нет потертостей и трещин, характерных для подержанных машин. После того ужаса, что я испытала в дорогущей машине с сестрой, это уютное авто, было то, что надо. Пока я разглядывала его машину, Костя продолжал разговор на улице, расхаживая передо мной, давая тем самым хорошенько разглядеть себя.
Ну, что сказать, блондинчик был хорош собой. Фигура что надо, а попка была классной и явно упругой.
Черт, отсутствие секса явно начинает сказываться на мне! Мне же блондины не нравятся, а уж этот любитель скоростного сближения и подавно не значился в списке предполагаемых любовников. Хотя на данный момент этот список был совершенно пуст. Черные джинсы, синяя футболка и коричневая кожаная куртка делали этого мужика просто красавцем.
Пока я обнуляла список своих предполагаемых любовников, мой водитель уже закончил свои телефонные переговоры.
— Заскучала без меня? — хитро подмигнув, спросил мужчина, садясь на водительское сиденье.
— Не успела, — фыркнула я, улыбнувшись его лукавой улыбке. — Костя, только езжай помедленней, я не переживу сегодня еще одной лихой поездки.
— Твоя сестра родилась с мотором вместо сердца, — хохотнул мой водитель, заводя двигатель. — Лихо она прокатила тебя. Мы со Стасом офигели на крылечке, когда вы парковались.
— О! Не напоминай, — закрыв глаза, простонала я. — Поверь, я вспомнила все молитвы, какие когда-либо слышала.
— Ты сильно испугалась? — удивленно и участливо спросил Костя.
— Она в Питере так не гоняла, — убежденно воскликнула я, вспоминая, как сестра аккуратно парковалась, когда мы катались за покупками.
— Со временем приходит опыт и уверенность, — произнес мужчина, улыбаясь. — Я помню, как сам учился кататься на байке.
— Ты тоже лихач? — фыркнула я, слегка повернувшись на сиденье к Косте.
— Нет, уже нет, — усмехнулся со вздохом мужчина. — Я катаюсь для удовольствия. Байк- это для души.
— А я боюсь летать, — поджав губы, спокойно призналась я в своей фобии.
— Самолет — самый безопасный вид транспорта, — убежденно произнес Костя. — Бояться нечего.
— Но мне это не помогает, — отмахнулась я. — Я вообще не понимаю, как тонны железа летят по воздуху.
Костя засмеялся, при виде моего возмущенного недоумения, и включил музыку. Из динамиков полилась мелодичная композиция, совершенно неподходящая этому мужчине. Удивленно смотрю на улыбающегося Вольского, и поясняю свое изумление:
— Удивлена выбором музыки, или это радио?
— Порой надоедает клубная музыка, — пожал плечом мужчина.
— Даже хозяину ночного клуба? — фыркнула я, поворачиваясь к нему еще больше.
— Особенно ему, — фыркнул Костя.
Мы едем в тишине, наслаждаясь мягким джазом. На удивление, мужчина ведет машину медленно.
Такая езда, спокойная музыка и присутствие Кости, умиротворяюще действует на мои взбудораженные нервы. Я стала пристально рассматривать своего водителя. Кожаная куртка подчеркивала брутальность этого мужчины, сосредоточенный взгляд, направленный на дорогу, делал его серьезным и сексуальным. Неосознанно я стала осматривать его как женщина, выбирающая себе любовника.
— Света, прекрати, — тихо произнес Костя, прерывая мое любование этим прекрасным образчиком самца.
— Что прекратить? — удивленно интересуюсь я, отрываясь от рассматривания его штанов и массивных ботинок.
— Прекрати так смотреть, — пояснил мужчина, не отрывая взгляда от дороги.
— Как? — усмехнулась я, понимая, что откровенно дразню его.
— Свет, если у меня встанет — ты ляжешь, — усмехнулся Костя, посмотрев на меня.
— Кость, если у тебя встанет — это будет твоей проблемой, — фыркаю я, садясь ровно и глядя на дорогу.
— Ах, так! — воскликнул Вольский и съехал на обочину, глуша мотор.
Я в удивлении расширила глаза, а он, повернувшись ко мне, спокойно сидит, осматривая меня.
— Кость, не глупи, — фыркаю я, не глядя на него.
За окном автомобиля лес и пустынная дорога. Пейзаж красивый, но перспектива топать пешком в обе стороны меня не радовала.
— Света, тебе говорили, что ты язва? — иронично нахмурившись, спрашивает с улыбкой Костя.
— Да, — отвечаю я, спокойно глядя на пространство перед машиной. — Меня называли и хуже.
— А как называют девушку, которая кидает меня в «черный список»? — хитро спросил мужчина, улыбаясь во весь рот.
— Умной? — вскинув бровь, предполагаю я, продолжая смотреть вперед.
— Ой, лиса! Ой, лиса, — покачал головой Костя, смеясь и продолжая пристально смотреть на меня. — Не хочешь меня, да?
— А должна? — фыркаю я, повернув голову к нему. — Кость, заводи мотор уже.
— Конечно, но для начала ты меня поцелуешь, Пташка, — нагло улыбнулся Вольский.
— Я смотрю, ты в чудеса верить еще не перестал, — смеюсь я, не собираясь исполнять его возмутительную просьбу. — С чего ты взял, что я кинусь целовать тебя?
— Потому что я сейчас кинусь целоваться, — хохочет Костя.
— Харош шутить. Поехали, — фыркаю я, кивая на руль автомобиля.
— Кто сказал, что я шучу? — усмехнулся мужчина, похлопав себя по бедру. — Пересаживайся ко мне.
— Ты обещал не приставать, — напоминаю я, с улыбкой глядя на этого кота.
Угрозы не чувствовалось, даже наоборот, было приятно. Костя волновал мою кровь, и ограниченное пространство машины способствовало этому, как не что иное. Вдруг по корпусу машины забарабанил дождь, делая обстановку интимнее.
— Я передумал, — тихо проворковал мужчина, протягивая ко мне руки.
Приобняв меня одной рукой за талию, Костя погладил мое лицо.
— Ну что, Пташка, больше тебе лететь некуда? — шепчет мне мужчина, прежде чем поцеловать.
Поцелуй был нежным и неожиданно ласковым. Костя не стремился сожрать меня с потрохами, как делают некоторые мужчины. Неспешно и даже лениво он пробовал меня на вкус. Я давно не чувствовала ласки и откровенно соскучилась по близости другого человека. Став отвечать на его нежность, я сама дала согласие на большее, хотя еще несколько минут назад этого не планировала.
Костя перетянул меня к себе на колени, но я все же задела попой клаксон, который резко вырвал меня из сладких грез.
Мы замерли, когда гудок стих, смотря друг другу в глаза. Что-то было в этом моменте волшебное. И его глаза, и дождь за окном, и музыка, и то, что творилось со мной в его объятьях, все сложилось в единое «да». Погладив его по щеке, я сама наклонилась для поцелуя.
— Один раз, Кость, — тихо прошептала я, у самых его губ.
