— Отстань, Саш, — смеюсь я, рассматривая сына. — Какой получился.
— Ну, точно Вольский, — фыркает сестра. — Один в один.
Фыркаю и выхожу на кухню, где Стас подкалывает Костю по поводу красоты младенцев.
— Иди нафиг, Стас, — бурчит мой муж. — Мой сын красавец!
— Но не в первые месяцы, мужик, — усмехается Стас. — Сейчас это страшный старикан.
— Как малыш на Костю похож! — весело произносит Саша, идя следом за мной и вызывая громкий смех своего мужа.
Приняв поздравления и подарки, провожаем засобиравшихся гостей. И вот остаемся дома только мы: муж, сын и я. Заглядываю в спальню и вижу детскую кроватку, комод рядом с креслом-качалкой.
Настоящий уголок для новорожденного.
Сынок, словно ангелок, спал в своей кроватке, внезапно наморщившись. Детский плачь оглашает нашу спальню, и мы с Костей замираем над малышом.
— Поехали обратно? — затравленно спрашивает муж, взволнованно глядя на младенца.
— Боюсь нас не примут, — хмыкаю я, взяв на руки сына.
Укачивая малыша, как учили нянечки, я оголяю грудь для кормления. Сажусь в кресло и тихо вздыхаю, когда он начинает кушать, причмокивая и успокаиваясь. Костя сидится прямо на полу перед нами и также смотрит на сына.
— Через неделю у Даши первый день рождения, — напоминаю я. — Помнишь, как мы встретились в их доме?
— Да, — кивает муж, мягко улыбнувшись. — Я так ждал этого, потому что знал, что ты обязательно приедешь навестить сестру. И ты попалась, Пташка.
— Костя, я…
— Свет, я посмотрел запись, — спокойно произносит мужчина. — Если честно, у тебя были основания думать, что это был я, но тебе надо было сразу сказать мне все в лицо. Мы бы сразу решили все разногласия.
— Я знаю, я виновата перед тобой, — киваю головой, чувствуя смешанные чувства печали, вины и горечи.
— Столько времени понадобилось мне, чтобы примириться с собой.
— Ты простила мне «измену»? — иронично спрашивает Костя, не повышая тихого тона голоса.
— Да, — едва сдерживая улыбку, отвечаю ему. — Я сама не ожидала, но простила.
— То есть, чисто гипотетически, если я тебе…
— Костя…
— А что? — лукаво восклицает Костя. — Показание я понес, а вот преступления не было.
Не найдя слов, просто пинаю его ногой, пока муж тихо хохочет рядом.
— Ладно, Малыш, теперь тебе придется зарабатывать баллы, — хмыкает Костя в ответ, успокоившись после смеха.
— Какие еще баллы? — недоуменно интересуюсь я, заметив, что сынок наелся и окончательно заснул.
Закрываю грудь и просто держу малыша на руках, пока он сладко сопит.
— Которые ты потеряла за время беременности, — хитро поясняет мужчина, заглядывая в личико сыну.
— Ты не целовала меня, не ласкала и вообще холодно себя вела. Так что проштрафилась знатно.
Наша жизнь с рождением сына круто изменилась. Кормление и сон по часам. Я постоянно была замученной, хотя Костя всегда помогал. И еще мое тело медленно приходило в себя.
После первого месяца, когда посещения стали уместны, наш дом часто принимал гостей. Сестра снабдила различными кремами и прочим для ребенка и меня. Также давала советы что и как надо делать. Мама приехала после дня рождения внучки на время весенних каникул. Очень часто заезжала Костина мама и иногда мои подруги.
Имя сыну мы придумывали долго. Хотели назвать в честь Костиного папы — Георгием, но перспектива растить Гошку не прельщала нас. Также были отвергнуты Димас-Фантомас, Бориска-редиска и Jlexa-Картоха. Спустя почти месяц в ближайшем ЗАГСе мы получили свидетельство о рождении Вольского Романа Константиновича.
Костя был замечательным папой. На удивление готовым возиться с малышом всегда. Когда первый страх взять на руки ребенка прошел, Костя часто держал Ромчика на руках. Мальчик рос спокойным соней. Проснувшись, мог лежать в кроватке и гукать на свои игрушки, подвешенные над ним.
Наши отношения с Костей наладились, аккумулируясь вокруг сына. Я старалась уделять ему внимание, которое теперь делилось и на младенца. Когда врач дал добро на половую жизнь, я заволновалась. Мое тело не было прежним, да и говорят, что секс после родов не такой, как до.
Сестра пришла на помощь, заявив, что со временем все наладится. И тело, и секс.
Смотрю на себя в зеркало и вздыхаю, готовясь выйти из ванной. Сегодня я надела свой красный пеньюар и неглиже, купленные по случаю возвращения в большой секс. Долго тут сидеть не получится, иначе мои мужчины начнут волноваться и плакать под дверью. Выхожу и медленно иду в спальню, услышав, что Костя укладывает сына:
— Ромчик, видел какая у нас мама красивая, а? Закачаешься. Думаю, пора тебе сестренку начать делать.
Замираю перед приоткрытой дверью в спальню и слушаю разговор своих мужчин. Правда один может только гулить в ответ на возмутительные планы второго.
— А потом братишку — добавляет тихо Костя. — Или сначала братишку а потом сестренку? Думаю, тебе будет интересно с братиком, а потом как подрастете, будете вдвоем защищать сестренку, да? Решено, сначала братик, а потом сестренку сделаем.
Видимо, из меня вырвался сдавленный писк, потому что Костя резко повернулся к двери, заметив меня, и неуверенно улыбнулся, поняв, что его планы раскрыты. Когда я полностью вхожу в спальню, представ перед мужем, сынок уже в своей постельке.
— Как дела? — тихо спрашивает Костя, жадно осматривая меня с ног до головы.
— Я в шоке, — тихо шепчу в ответ, попав в его объятья.
— От чего в шоке моя жена? — с улыбкой интересуется мужчина, притягивая плотнее к себе и начав целовать мое лицо.
— От твоих грандиозных планов, Коть, — шепчу я, с расширившимися глазами.
— У меня всегда были такие планы в отношении тебя, Малыш, — шепчет Костя, поцеловав меня в губы и погладив попку.
Поцелуй стал нарастать, впервые за долгое время став таким, как раньше. Жарким и страстным, обнажающим наш голод и нужду друг в друге.
— Света, скажи, что уже можно, или я пойду на преступление, — шепчет Костя, распахивая халатик на мне и задирая шелковую сорочку, чтобы погладить бедра.
— Уже можно, — тихо шепчу я, обняв любимого. — Только не спеши, осторожнее.
Вмиг оказываюсь в кровати, не успев выдохнуть. Костя нависает надо мной и торопливо снимает одежду с нас обоих. Глядя на его напряженное лицо, невольно начинаю смеяться.
— Костя, не спеши.
— Хорошо, — выдыхает мужчина, останавливаясь и тяжело дыша. — Я просто соскучился страшно по тебе, сил нет.
— Ну вот она я, — мягко улыбаясь, шепчу, поглаживая любимого. — Вся твоя и никуда не денусь.
