Этот отпуск был другим. Я впервые была счастлива, как женщина. Костя оказался очень заботливым и по-настоящему внимательным мужчиной. Говорят, женщина влюбляется в отношение к себе. Я познала эту истину в самом лучшем ее качестве. Так приятно, когда тебя холят, лелеют и нежат.
Костя оказался щедрым на ласку, прикосновения, поцелуи и просто себя. Секс, конечно, был запредельным, но и все остальное мне понравилось. Я впервые готовила для мужчины на постоянной основе, и было очень приятно видеть и слышать похвалу в свой адрес, даже если мы ели плов три дня подряд. И еще было так приятно, когда тебя как маленькую носят на руках. Раньше я никогда не позволяла себя поднимать в воздух, считая, что это только для пятилетних девочек. Так же Костя уговаривал меня разрешить ему расчесывать себя. Сначала я скептически относилась к этому, но потом пришлось согласиться, видя, какой восторг это действо вызывает в нем. Я полюбила массаж в исполнении Кости и много чего еще.
По дороге домой из клуба смотрю на Вольского и не понимаю, что происходит. Вроде бы все, как и прежде, но просто нутром чувствую, что что-то не то. Из игривого кота мой любимый превращается в задумчивого и очень ласкового мужчину. Очень ласкового и очень задумчивого.
— Кость, я надеюсь ты не совершаешь ошибки? — вдруг спрашиваю я не с того не с сего, удивив этим и себя.
— О чем ты? — мягко спрашивает Костя.
— Я про глупую шутку под названием «любовь», — поморщившись, поясняю для недогоняющих. Я сама корила себя за это чувство, и мне не хотелось осложнений, если еще и Костю накроет тем же медным тазом.
— Ты не хочешь, чтобы тебя любили или вопрос именно во мне? — со смешком иронично спрашивает Вольский абсолютно спокойно, и я сразу понимаю, что он не влюблен.
— Не знаю, мне кажется чувства все осложняют, — пожав плечами, отвечаю, глядя в окно. — Без них проще.
— Ты любила кого-то? — тихо спрашивает Костя.
— Довелось как-то, — фыркаю я предмету своей любви, тяжело добавив. — Врагу не пожелаю.
— Чего так? — задумчиво и как-то отстраненно интересуется Вольский.
— Словно тебя срывает со всех якорей, и ты ничего не контролируешь вообще, — делюсь я своей болью.
Последние месяцы в Питере и мои ночные слезы вновь предстают передо мной. И ведь в конце этой недели я вновь буду спать одна и вполне возможно в слезах. Изменения в любимом больно даются мне.
Да, изначально я хотела разочароваться в нем, но реально оказавшись так тесно с ним, я влюбилась еще больше. И вот теперь его изменения. Даже не знаю, что думать. Что он разочарован во мне? Или вообще в отношениях? Либо наоборот влюбился в меня. Раньше я от него даже во время секса не слышала любовных признаний, а со свадьбы Ульки такие перлы стали проскальзывать между нами. В целом, ничего криминального, мало ли чего мужики говорят в кровати. Как гласит пословица: слова мужика в кровати надо умножать на ноль.
— Ты против любви в принципе? — усмехнулся Костя.
— Я думаю это ужасно, любить человека, который может не ответить тебе взаимностью, — вздыхаю, потерев лицо, не глядя на Костю. — Появляется какой-то безотчетный страх. И ты ничего с собой поделать-то не можешь. Мозгом понимаешь, что этот человек не самый лучший кандидат, но сердцу не прикажешь.
Костя молча вздохнул тяжело, паркуясь возле дома. Завтра пятница. Я собиралась провести ее с семьей, так что надо было сложить вещи, чего делать очень не хотелось.
— Отвезешь меня завтра к Красновым? — тихо спрашиваю у молчаливого мужчины.
— Конечно, — пожав плечом, ответил он.
Сбор вещей я передвинула на утро, ибо сейчас часы показывали три утра. Раньше руки не доходили, и желания не было вообще. Ложимся спать после какого-то неловкого ужина остатками еды. Костя молчит, я тоже. Вроде бы и сказать особо нечего, но мы вдруг отдалились, хотя очевидных причин нет. Я печальна из-за отъезда, а о Костиных причинах не в курсе.
Лежим на кровати обнявшись и также молчим. Костя периодически целует меня в макушку.
— Ведьма ты, — тихо шепчет мне мужчина.
— Почему? — также шепотом спрашиваю я.
— Я чувствую, что ты опять сбежать надумала, — вздыхает Костя. — Еще четыре месяца будешь скрываться?
— Неет, — хмыкаю в ответ. — На этот раз дольше.
— Вот же язва, а! — фыркает Костя, обняв меня крепче, он добавляет. — Я не хочу так.
— А как хочешь? — замерев спрашиваю я.
— Чтобы видеться часто, — тихо отвечает он. — Тут или в Питере. Скоро там потеплеет, можно погулять на природе, как тебе нравится.
— Не знаю, — вздыхаю, представив отдых на природе с Вольским.
— Ладно, посмотрим, как все будет, — легко отбрасывает тему мужчина, и я чувствую, что разочарована его решением.
Костя так легко отказался от идеи приехать ко мне, что я всерьез думаю о том, что эта ночь последняя с ним. От этой мысли мне стало так плохо, что я вдруг почувствовала слезы на глазах.
Решаю срочно успокоиться, так как подобная истерика будет явно лишней. И как я ее объясню Косте?
И потом, рыдаю я просто безобразно: сопли, слезы, красный нос, опухшие глаза, короче, полный набор аллергика. Это кто-то другой может вызывать умиление своими слезками, я же выгляжу как больное чудовище.
Утро начинается со звонка Сашки. Сестра уточняла, точно ли я приеду к ним. Пока я собирала вещи, Костя предложил заказать мне билет он-лайн. Я вообще не хотела заниматься покупкой билета, так что просто кивнула ему, злясь еще и на тот факт, что Косте кажется вообще пофиг на мой отъезд.
Едем за город к Сашке и Стасу. Мама встречает меня с распростертыми объятьями, и я просто падаю ей на руки. Потому что Костя просто высаживает меня из машины и, сказав, что ему надо отвезти кота к маме, уезжает. Свои чемоданы я катила одна, едва сдерживая слезы обиды. Вот козел же! Натрахался вдоволь и высадил на дороге! Я при этом понимаю, что сама сказала ему остановить вдалеке, чтобы мои его не разглядели, но все же чувствую иррациональное.
Мама видит, что я в растрепанных чувствах и предлагает остаться на денек с ними, но заметив счастливую Сашку рядом с мужем, качающую младенца, отказываюсь от предложения. Счастье родной сестры сейчас для меня это чересчур. Мама с улыбающимся Максом на руках тоже не вызывает желания быть рядом. Как и ее предложение поехать ко мне тоже отклоняю. Сейчас хочется хандрить, а объяснять причины и раскрывать детали не хочется совсем. Зная мамин характер, она будет просто препарировать мою душу с педантичностью патологоанатома.
Провожу время с семьей, возясь с Дашуней и играясь игрушками в детской Макса. Настроение на нуле.
— Вот ты где, — тихо произносит Сашка, найдя меня с Максом в обнимку. Малыш спал, а я лениво листала его книжку, которую мы недавно читали с ним.
— Ты меня искала? — вполголоса спрашиваю я.
