Мужчина крепче прижимает меня к себе и целует в висок.
— Ну, вот и отлично, — усмехается он. — А-то я что-то волноваться стал. Говорю-говорю, а ты всё молчишь.
— Это не всё Вань, — тихо шепчу я, собравшись с силами и немного отодвинувшись от него. — Я не могу иметь детей.
Ваня застывает и просто ждет, что я скажу дальше.
— Я была студенткой, когда забеременела. После неудачного аборта, я больше не могу иметь детей, — признаюсь я, не глядя ему в глаза. Стыд за себя все еще сжигает меня.
— Сожалеешь? — коротко спросил мужчина.
— Каждый день, — сдавленно шепчу я, почувствовав, что слезы вновь текут по моим щекам.
Вдруг оказываюсь в объятьях Вани, и меня прорывает. Я рыдаю, словно тот день вернулся вновь. Я вновь потеряла своего ребенка и возможность иметь еще детей.
— Ну, всё. Хватит плакать, любимая, — тихо шепчет мне Ваня, утешая меня в этом горе. — Все будет хорошо.
— Нет, не будет, Вань, — вдруг говорю я. — Ты прекрасный отец и со временем захочешь еще детей, а я не смогу дать тебе этого.
— Я не могу иметь детей, Наташ, — неожиданно произносит Ваня.
Я столбенею. Что?! А как же…
— Вика мне не родная, — тихо говорит мужчина, явно увидев вопрос на моем лице. — Моя покойная жена мне изменяла.
Глава 23
— Ааа?
— В детстве я переболел свинкой, — печально говорит Ваня. — Последствия были такими. После армии вернулся домой. Мама в этот момент окончательно оторвалась от нас, и у меня на руках была бабушка и четырнадцатилетний Димка. Я ничего не умел делать, кроме как готовить. Да и научился, потому что надо было есть и брата кормить. Бабушка всегда работала, чтоб прокормить нас с братишкой. Когда подрос, я стал разгружать вагоны. Это были нелегкие деньги, но с все равно учебой не ладилось. После армии пошел работать в ресторан поваром. Это дело мне понравилось. И деньги, и еда сразу. Бабуле стало полегче, и Димка в университет поступил. Я встал на ноги. Работал сутками не только в ресторане и смог заработать на квартиру. А там и со своей супругой познакомился случайно. Она работала администратором в том же ресторане. Не сказать, что это была любовь, просто так было правильно. Вроде как возраст подходил, и пора было уже определяться.
Мы уже лежим на кровати. Ваня на спине, а я практически на нем.
— У меня тогда появилась цель — открыть свой ресторан, — продолжает говорить Ваня. — Я загорелся и сутками пропадал. Искал инвесторов, место под ресторан, разрабатывал меню и прочее. А она ждала меня и хотела детей. Я просил подождать, когда встану на ноги, понимая, что детей ей дать не смогу. Ресторан заработал, и дела пошли в гору. Лена стала вновь говорить о детях. Я не мог признаться, что причина во мне. Она бегала по врачам, не понимая, почему у нас не получается. А потом приперла меня к стенке и за руку отвела в клинику. Я надеялся на чудо, но оно не произошло. Когда выяснилась причина бесплодия, Лена сорвалась. Кричала, что я знал с самого начала и молчал, пока она рыдала ночами. Я был виноват перед ней. И она загуляла. Сначала я терпел, решил, что это мое наказание. А потом она заговорила о разводе. Я решил отпустить её. Любви между нами особой никогда не было, а она явно страдала рядом со мной. Потом она вдруг призналась, что забеременела. Я понял, что это мой шанс. Наступил такой момент в моей жизни, когда для себя у меня все было, и мне хотелось чего-то большего. Димка тоже уже встал на ноги, правда, бабули не стало. Я уговорил Лену остаться со мной. Простил все измены. Мы зажили хорошо. Я вдруг понял, что стану отцом. Работа обрела смысл, я знал для чего пашу, как проклятый. Лена плохо переносила беременность. Часто лежала в больницах на сохранении. Потом я узнал, что ей предлагали сделать аборт даже на поздних сроках. Была реальная угроза жизни. Мне она этого не говорила. Она хотела родить Викушку. Имя мы выбрали сразу, как только узнали пол ребенка. Она была нашей победой. Вернее моей. Лена умерла вовремя родов. В последний раз она мне призналась, что впервые почувствовала, что я люблю её лишь, когда она забеременела.
Я лежала и, молча, слушала Ваню. Мне всегда казалось, что моя судьба нелегкая, но, как оказалось, горе бывает разным. И еще я ревновала к умершей супруге Вани. Хотя это было глупым, ничего поделать я не могла.
— Лены не стало, — продолжил рассказ Ваня. — Её родители хотели забрать Вику, но я не дал. Взяв её впервые на руки, я понял, что это мой ребенок. Хотя они были в курсе, что я не родной отец. Димка предложил свою помощь, а так же купить совместную квартиру. Он мне очень помог, хоть я и видел, что порой он жалел о содеянном. В частности, когда его бросила девушка. Хотя это тоже оказалось к лучшему. Так я и жил мотаясь между Викой, рестораном и сном. Я не монах и секс у меня случался регулярно. Но никогда это не было серьезным. Я никому не обещал больше чем одноразовый секс. А потом моядоча прожужжала мне все уши про Лерину подругу. А когда ты отшила меня, я сделал стойку. Ну, и покорить тебя стало целью, вот только сердце свое я тоже потерял, пока пытался впечатлить тебя.
Ваня смотрит на меня и улыбается. Я чувствую, что этот момент станет поворотным для меня.
— Я тебя люблю, Наташка. Когда бы ни вспоминал о тебе, всегда улыбаюсь. Ты всегда поражаешь меня неожиданным ответом или поступком. Выходи за меня замуж и оставайся с нами насовсем.
С замиранием сердца смотрю на Ваню и чувствую, будто сердце сейчас выскочит из груди.
— А то у меня есть наручники, которыми Дима Леру убедил замуж выйти, — добавляет весело Ваня, не дождавшись моего ответа. — Что за женщины пошли? Силой замуж загонять надо!
— Вань?
— Надеюсь, ты поняла, что вопрос о замужестве больше риторический, а про наручники я не шучу? — вскинув брови, говорит мужчина, прижимая меня к себе.
— Я не хочу свадьбу, — вдруг выдаю я.
— Не понял? — удивленно спрашивает мужчина.
— Замуж хочу, а свадьбу нет, — поясняю я, успокаивающе погладив его по груди. — Можем мы просто расписаться и всё.
— Ты уверена?
— Старовата я для белого платья и фаты, — фыркаю я.
— Ты будешь сногсшибательной невестой, любимая.
— И все же, я не хочу торжеств.
— Как пожелаешь, — удивленно соглашается со мной Ваня.
— А Вика знает, про… Ну, про тебя?
— Нет. И дай Бог никогда не узнает, — вздыхает Ваня. — Никто не знает. Только ты, я и дед с бабкой по матери.
— Вика с ними общается?
— Раньше хотели, а потом как-то перестали настаивать. Я не против их общения, если только они не станут говорить Вике, что я не родной ей.
Мы, молча, лежим. Я постигаю все услышанное. Вопросы, не переставая, роились в моей голове.
— А как теперь всё будет, Вань? — впервые я задаю вопрос о будущем. О нашем совместном будущем.
