– Я целый час красила ногти! Ты нарочно это сделала, маленькая ведьма!
– Но я вообще ничего не делала!
– Правда? Значит, это была случайность? – Виктория села и схватила бутылочку с лаком. – Тогда я тоже сделаю это случайно! – Она схватила учебник по экономике, сорвала с лака крышечку и медленно перевернула его.
– Нет! – закричала Эмми, но было слишком поздно. Лак уже капал на учебник, пачкая страницы.
– Ой! – Виктория принялась листать учебник, оставляя на каждой странице жирную каплю розового лака. – Пролилось! И если не хочешь, чтобы такое случилось со всеми твоими книжками, убирайся из моей комнаты!
Эмми сжала губы и почувствовала, как у неё опускаются плечи. Это бесполезно. Надо просто уйти. Снова позволить ей победить. Она открыла дверь и вышла в коридор.
– Пока! – вслед ей донеслись раскаты смеха, и Эмми бросилась бежать. Она сбежала вниз по лестнице и распахнула дверь на улицу, чуть не сбив по пути пару учеников-первокурсников. Она продолжала бежать, всё дальше углубляясь в лес.
Здесь сосны всё гуще. Их тяжёлые ветви склонялись над тропинкой и хлестали Эмми острыми голубыми иглами. Она продолжала бежать. Запах сосен начал смешиваться с чем-то ещё, с чем-то, чего она не замечала прежде, – с запахом соли.
Неужели Уэллсворт находится рядом с океаном?
Запах становился всё сильнее. Земля под ногами стала мягкой и топкой, то и дело попадались участки жидкой грязи. Деревья редели, и вскоре Эмми оказалась на опушке леса.
Она никогда прежде не видела ничего подобного. Впереди простиралась целая грязевая долина с двумя высокими утёсами с обеих сторон. Слои красного камня перемежались длинными ярко-белыми полосами.
– Что это такое белое? – пробормотала Эмми.
– Мел.
Эмми подпрыгнула. В нескольких футах от неё стоял Джонас, который встречал её в аэропорту. На нём были высокие резиновые сапоги, а на плече он держал ведро и грабли.
– Это белое вещество внутри утёсов – мел. Выглядит довольно красиво, хотя со временем всё это обрушится в Северное море.
– Правда?
– Конечно. Каждый день море затапливает эту долину, а когда прилив отступает, он забирает с собой немного скал. Однажды море заберёт весь Северный Норфолк.
– Правда? – снова повторила Эмми.
Джонас хмыкнул.
– Через несколько тысяч лет или около того. Итак, что ты здесь делаешь, юная мисс?
Эмми опустила глаза и пожала плечами. Ей не хотелось говорить о Виктории, школе и своём дне рождения. Она не хотела говорить, что мама про него забыла. В очередной раз. Или что ей опять пришлось провести этот день без отца.
Джонас поставил ведро и принялся сгребать граблями песок. Через несколько минут он нашёл моллюска и бросил его в ведро.
– Тебя что-то расстроило?
Эмми снова пожала плечами.
Джонас бросил в ведро второго моллюска.
– Знаешь, когда я только поступил сюда, мне было трудно привыкнуть. Большинство учеников были неплохими, но с некоторыми было невозможно поладить. Но мне повезло. У меня был отличный сосед по комнате. Это всё меняло.
Эмми с трудом сдерживала слёзы.
– Моя соседка ужасна. Не знаю, как я вытерплю её до конца года. Может быть, мне стоит вернуться домой?
– Может быть, – ответил Джонас.
Эмми подняла глаза. Она не ожидала, что он с ней согласится.
– Думаю, всё зависит от того, что заставило тебя сесть на самолёт, – продолжал Джонас. – Я говорил тебе об этом в первый день. Только ты знаешь, стоит оно того или нет.
Эмми заправила прядь волос за ухо. Папина шкатулка по-прежнему лежала у неё под кроватью, там, куда она положила её в первый день. Она была так занята, что почти не думала о ней и не доставала её. Кроме того, если о ней узнает Виктория, она, вероятно, испортит её, как и учебник экономики.
– Я не хочу сдаваться, – сказала Эмми, – но я не знаю, что делать дальше.
Очередной моллюск шлёпнулся в ведро.
– Я заметил, что во время обеда ты всегда сидишь с одними и теми же учениками. Одним из братьев Голт и дочерью мадам Бойд, верно?
Эмми покачала головой.
– Я не сижу с дочерью мадам Бойд.
– Ну как же? Чёрные волосы, родом из Глазго, не помню, как её зовут.
Эмми удивлённо посмотрела на Джонаса.
– Лола?
– Верно, Лола. Лола Бойд.
Эмми не могла в это поверить. Лола – дочь мадам Бойд? Как она могла этого не знать?
Джонс швырнул в ведро очередного моллюска.
– Не очень легко приходится, если твоя мама управляет школой. А мальчика зовут Джон, верно?
– Джек, – поправила Эмми.
– Верно, Джек. Не думаю, что и ему пришлось легко. Может быть, стоит с ними поговорить?
Эмми опустила глаза. Она редко откровенничала с людьми.
– Сложно найти тех, кому можно доверять, – продолжал Джонас, бросая в ведро ещё одного моллюска. – Дай им шанс и дай шанс Уэллсворту. Думаю, ты очень удивишься. Уверен, что к концу года Уэллсворт будет у тебя в крови, как и у меня.
Эмми отвернулась. В Уэллсворте ей многое нравилось. Ей совершенно точно нравились Джек и Лола. Но сама школа? Она не чувствовала особой связи с ней. Она везде чувствовала себя чужой. Вряд ли это место будет у неё в крови.
Джонас снова провёл граблями по земле.
– А что касается твоей соседки по комнате… По моему опыту, хулиганы обычно не лезут к тем, кто может за себя постоять.
Когда Эмми вернулась, Джек и Лола сидели в общей комнате. Они играли в придуманную Лолой карточную игру, которая состояла в том, что надо было хлопать рукой по картам и пытаться столкнуть партнёра с места.
– Ты и правда дочь мадам Бойд? – спросила Эмми.
Лола схватила стопку карт, лежащую рядом с Джеком.
– Тебе понадобилось много времени, чтобы догадаться. Одинаковая фамилия, одинаковый акцент, одинаковое обаяние. – Лола шлёпнула рукой по карте и добавила её к своей стопке.
Джек выложил на стол ещё четыре карты и едва успел накрыть их рукой, прежде чем Лола их схватила.
– Каково это, когда твоя мама – глава школы?
Лола пожала плечами.
– Это не так уж плохо. Я привыкла.
Эмми прикусила нижнюю губу. Она долго об этом думала, но не знала, вежливо ли будет спросить.
– Твоя мама совсем не старая. Почему она ходит с тростью?
