– Думаю, ты права.
Деньги – хорошо, но телефонный звонок был бы ещё лучше.
Глава 9
Рождество
Чем меньше дней оставалось до Рождества, тем меньше времени ученики уделяли занятиям. Заниматься в общей комнате было почти невозможно, но Эмми не расстраивалась. Она была одной из тех немногих, кто не уезжал домой на праздники, и теперь, когда Виктории уже не было, она могла воспользоваться перерывом, чтобы сделать все домашние задания. Она много времени проводила в общей комнате, слушая рождественские гимны в жанре панк-рок и открывая маленькие коробочки с подарками, которые называли рождественскими хлопушками и в которых могли лежать любые предметы, которые только могли придумать ученики третьего класса. Эмми совершенно не хотела сейчас оказаться в Коннектикуте. Обычно мама проводила праздники за работой над новой книгой, а быть с друзьями в Уэллсворте было намного веселее, чем сидеть в пустой гостиной и смотреть на искусственную ёлку.
Накануне рождественских каникул в школе стало намного тише. Лола уехала после обеда, чтобы успеть на поезд до Глазго и отправиться к папе, и когда у Эмми закончился последний урок, ей показалось, что половина школы разъехалась. Она проводила Джека на парковку, где он подождал, пока за ним приедут и повезут домой.
Малкольм тоже был там, но стоял на противоположной стороне парковки, играл со своим телефоном, как будто не видел брата.
– Кто за тобой приедет? – спросила Эмми.
– Думаю, Винсент.
– Это твой старший брат? Тот, который окончил школу пару лет назад?
Джек кивнул.
– Сейчас он работает у папы. – Он поднял чемодан. – Вон его машина.
Рядом с Малкольмом остановился серебристый спортивный автомобиль. Водитель выскочил, крепко обнял Малкольма и похлопал его по спине.
– Я пойду, – сказал Джек. – Счастливого Рождества, Эмми.
– Счастливого Рождества.
Джек перетащил чемодан к машине и бросил его в багажник. Он уселся на заднее сиденье, и кажется, ни он, ни его братья не поздоровались друг с другом.
Эмми вернулась в полупустую общую комнату и вытащила учебники. Она занималась весь остаток дня и следующий день. В канун Рождества ей удалось справиться с большей частью списка литературы и заданий, поджидавших её с момента приезда.
В Рождество Эмми проснулась рано. Мистер Барлоу заказал автобус, который должен был отвезти учеников в соседний городок Кингс-Линн. Они ехали на концерт, который обещал быть не очень интересным, но это было лучше, чем делать в праздник уроки.
До Кингс-Линн было совсем недалеко. Эмми никогда в жизни не видела столько кирпича. Некоторые здания были рыже-красные, другие тускло-серые, а третьи с чёрно-белым узором – все они выглядели так, будто стояли там вечно. Наконец автобус остановился перед старой каменной церковью.
– Вот ваши билеты, – сказал мистер Барлоу, проходя по автобусу. – Вы должны вернуться к двум часам.
Эмми схватила билет и выскочила из автобуса, когда у неё зазвонил телефон.
– Алло?
– С Рождеством, милая! – раздался мамин голос.
– С Рождеством, мам.
– Как провела утро?
– Неплохо. У нас был праздничный завтрак, а сейчас мы идём на концерт.
– Прекрасно! Я в Нью-Мексико. Мы сделаем перерыв в съёмках на праздники, но я решила не возвращаться в Коннектикут, поскольку там всё равно никого нет.
Другие ученики уже обогнали Эмми и вошли в церковь. Она посмотрела на часы, у неё оставалось ещё несколько минут.
– Как идут съёмки?
– Кажется, неплохо. Я почти ничего не вижу, кроме отеля и дома семьи, с которой работаю.
Эмми наморщила нос. Звучало не очень-то весело.
– Ты, наверное, встречаешь много людей?
– Постоянно. Вокруг меня продюсеры и намного больше членов съёмочной группы, чем я могла представить, и я не так уж много времени провожу с самими семьями. Большую часть времени мы просто снимаем то, что велит продюсер или режиссёр. Очень странно. Повсюду полно людей, но часто бывает довольно одиноко.
Стало тихо. Эмми не знала, что сказать. Кажется, мама была не очень счастлива, но что Эмми могла поделать?
– Но работа – самое важное, – продолжала мама. – Всё это ради помощи людям. Уверена, это кому-нибудь поможет.
– Конечно. – Эмми посмотрела на часы. – Прости, мам. Мне пора идти, концерт вот-вот начнётся.
– Хорошо, веселись. Жаль, что я не могу пойти с тобой. – Её голос дрогнул.
Эмми прикусила губу.
– Счастливого Рождества, мам.
– Счастливого Рождества, милая.
Эмми повесила трубку и побежала по парковке. У двери в форме арки стоял священник. Он улыбнулся ей.
– Могу я взглянуть на твой билет?
Эмми подала ему билет.
– Билет номер двадцать три, – пробормотал он. Его взгляд задержался на Эмми, словно он уже видел её прежде и теперь пытался вспомнить, где именно это произошло. Он улыбнулся, но его улыбка была грустной. – Вот программка. Позволь мне взять твоё пальто.
Эмми взяла брошюру и подала священнику пальто.
– Тебе лучше поспешить, концерт вот-вот начнётся.
Эмми проскользнула за дверь и аккуратно закрыла её за собой. Зал был полон народу, но там было очень тихо. Если она найдёт свободное место, то успеет его занять, прежде чем начнётся музыка. И тут тишину нарушил голос. Высокий. Чистый. Будто усиленный какой-то древней магией, по-прежнему жившей в этих каменных стенах. В конце ближайшей скамьи нашлось свободное место, но Эмми не шевелилась. Её шаги могли разрушить чары.
Но вот голос распался на два голоса, потом на три, и наконец, зал наполнил целый хор голосов, сливавшихся и переходящих друг в друга, словно нити старинного гобелена. Эмми закрыла глаза и прислонилась к колонне.
Это была колыбельная. Эмми никогда не слышала ничего более печального.
Прощай, прощай.
Несчастный младенец,
о ком мы поём,
прощай, прощай.
Кто-то в последний раз прощался со своим ребёнком.
У Эмми заныло в груди. Если папа и попрощался с ней, она этого не помнила. Может быть, он думал, что вернётся. Может быть, он не знал, что это их последняя встреча. Или же он чувствовал себя совсем не так, как герой песни. Может быть, он совсем не скучал по ней.
