Джек кивнул и поднял голову. На его лице было выражение такого сильного раскаяния, что Эмми не знала, смеяться ли ей или пытаться его остановить.
– Но больше никаких блужданий по ночам, иначе мне придётся обо всём сообщить, – сказал Джонас. Он открыл дверь, ребята поспешно кивнули и вышли в коридор.
Они молчали, пока не оказались в безопасности в общей комнате. Лола упала на стул и расхохоталась.
– Не могу поверить, что ты это сделал!
– Не могу поверить, что он купился, – ответил Джек.
– Тебе не стоило этого делать, – заметила Эмми. – Теперь тебе весь триместр придётся ходить на дополнительные занятия.
– Это лучше, чем если бы нас всех выгнали.
– Спасибо, – пробормотала Эмми.
Это она должна была ходить на дополнительные занятия. Ей надо было выручать их всех. Когда она перестанет быть такой трусихой?
– Жаль, что нам не удалось как следует прочесть тот файл, – сказала Лола.
– У меня закончились оправдания, поэтому я больше не вернусь туда, – ответил Джек.
– Но мы хотя бы кое-что узнали о твоём папе, – заметила Лола, хлопая Эмми по плечу. – Ты знала, что тебя назвали в честь бабушки?
Эмми покачала головой.
– Там было кое-что странное. Рядом с его именем была дата смерти.
– Дата смерти? – переспросил Джек.
– Да, в файле говорилось, что он умер за два года до моего рождения. Совершенно очевидно, что это не может быть правдой.
Лола пожала плечами.
– Наверное, его с кем-то перепутали и написали эти даты по ошибке.
– Может быть, – согласилась Эмми. – Но мы по-прежнему не знаем ничего о Брате Лойоле и о том, почему кто-то присылает мне письма.
– Странно, что они прислали тебе письмо, так похожее на то старинное, из круглой церкви, – заметил Джек. – Думаешь, этот человек знал, что ты их сравнишь?
– Вообще-то я их не сравнивала, – ответила Эмми. – Я была так поражена подписью, что даже не рассмотрела письмо как следует.
– Завтра воскресенье, – сказала Лола. – А значит, церковь будет открыта. Почему бы тебе не посмотреть ещё раз?
Джек зевнул.
– Только пообещай, что пойдёшь днём. Я больше не хочу никаких ночных походов.
Эмми прошла мимо поросших травой могильных плит у церкви, кутаясь в шарф. Она уже привыкла к сильным ветрам с Северного моря, обдувающим всю территорию школы. Здесь запах океана чувствовался сильнее. Утёсы были так близко, что Эмми слышала, как о них бьются волны. В воде было что-то успокаивающее и необыкновенно притягательное. Она напоминала о доме, но это был дом, который волновал и удивлял.
Лола обедала со своей мамой, а Джек должен был встретиться с Ларраби, чтобы обсудить дополнительные занятия. Эмми осталась одна.
Она открыла круглую дверь и шагнула в церковь.
– Здесь есть кто-нибудь?
Никто не ответил. Она прошла вглубь и стала разглядывать стеклянные витрины. Вот и письмо, старое и выцветшее, но с отчётливой подписью в самом низу: «Твой Брат Лойола».
Эмми сняла перчатки и вытащила из кармана папино письмо. Подпись та же самая.
Эмми пригляделась к письму под стеклом. Нет, всё-таки это другая подпись. Слова одинаковые, но почерк разный. Письмо под стеклом было написано крупным петлистым почерком, а буквы в письме отца были тонкие и аккуратные. Подписи выглядели по-разному. Разве может быть несколько братьев Лойол?
Брат. Не «брат», а «Брат» с большой буквы Б.
– Это не имя, – прошептала Эмми. – Это титул. Титул человека, ответственного за…
– Так, так, так, – раздался у неё за спиной голос. – Кажется, это та самая рыжая американка!
Эмми резко повернулась. Бывший сосед Джека, Бринн, стоял, облокотившись о купель, и смотрел на неё холодными чёрными глазами.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он.
– Ничего, – быстро ответила Эмми. – А ты что здесь делаешь?
– Ничего, – он улыбнулся.
По спине Эмми побежали мурашки. Улыбка Бринна отнюдь не выглядела дружелюбной.
– Тебе стоит быть осторожнее, – продолжал он. – Это здание совсем не безопасно.
У Эмми задрожали пальцы.
– Тысячелетний камень и всё такое. Кто знает, что здесь может случиться? Я знаю, что все в латинском клубе будут очень расстроены, если с их любимым участником что-нибудь произойдёт. – Бринн направился к ней. – Разве ты до сих пор не поняла, что мы не хотим, чтобы в наш клуб приходили девчонки? Мы не любим, когда они суют свой нос в наши дела.
– Я тебя не боюсь, – солгала Эмми и попыталась отступить назад, но натолкнулась на каменную стену.
Бринн усмехнулся.
– Я знаю, что в Америке девочек учат быть смелыми и сильными. – Он стоял всего лишь в нескольких футах от неё. – Но здесь ты можешь попасть в беду. – Он протянул руку и вырвал у Эмми письмо. – Что это такое? Письмо от твоего дружка?
Бринн резко замолчал. Он не отрываясь смотрел на письмо.
– Где ты это взяла?
Сердце Эмми учащённо забилось. Наверное, он тоже узнал подпись.
– Какая тебе разница? Это моё письмо. Отдай его мне!
Бринн посмотрел на неё. Его глаза были злыми.
– Не играй со мной! Говори, откуда у тебя письмо!
Эмми с трудом сглотнула. Ей надо выбраться отсюда, но сначала она должна была забрать письмо.
– Оно моё. – Она протянула руку и попыталась схватить письмо, но Бринн отскочил назад.
– Это не твоё письмо! – прорычал он. – Скажи мне, где ты его взяла и что ты знаешь о Брате Лойоле! – Слова застряли у него в горле, а письмо в руке задрожало.
– Я не обязана тебе ничего говорить, – ответила Эмми. – Ты не можешь приказывать мне, потому что я не член твоего глупого Ордена Блэк-Холлоу-лейн!
Бринн толкнул её к стене. Эмми врезалась в твёрдый камень, и спину пронзила боль. Она пыталась вырваться, но Бринн крепко держал её.
– Никто, кроме членов Ордена, не смеет произносить это название! – прорычал он. – Особенно глупая, высокомерная американская девчонка! А теперь говори, что тебе известно об этом письме.
– Отпусти меня! – закричала Эмми. – Иначе я буду кричать, пока кто-нибудь не придёт!
– Здесь тебя никто не услышит. Даже учительские домики слишком далеко. – Эмми снова попыталась вырваться, но Бринн лишь рассмеялся. – Тебе стоило больше отжиматься во время футбольной тренировки.
У Эмми внутри всё сжалось. Он был прав. Руки были её слабым местом. Если она хочет выбраться отсюда, ей надо использовать ноги.
