– Может быть, позвонить в полицию? – предложила Лола.
– А какой в этом смысл? Это письмо ничего не доказывает, в нём даже никто не упоминается. Какие у меня доказательства, что папа действительно получил это письмо за две недели до своего исчезновения? Мне нужны другие улики.
У Джека был такой вид, словно он вот-вот выйдет из себя.
– Эмми, мне кажется, ты не понимаешь, как всё это серьёзно. Несколько поколений моей семьи связаны с Орденом. До меня доходили все эти слухи о всяких нехороших происшествиях, о пострадавших людях. Я знаю, на что они способны.
– Мне пришлось десять лет жить без отца, Джек. Никто лучше меня не знает, на что они способны.
Джек отвернулся.
– Я понимаю, что это опасно, но мне надо знать правду. Я постараюсь выяснить как можно больше про Орден Блэк-Холлоу-лейн и узнать, действительно ли они убили моего отца.
Джек потёр виски.
– Отлично. И что мы теперь будем делать?
Эмми моргнула.
– Мы?
– Конечно, мы, – сказала Лола.
Эмми покачала головой.
– Я не прошу вас ничего делать. Я справлюсь сама.
Лола фыркнула.
– Эмми, без обид, но мы тебе нужны.
– Ни за что! Я не хочу подвергать вас опасности.
– Прости, – перебил Джек, – но это не тебе решать. Будет намного безопаснее, если мы станем держаться вместе. Сила в единстве и всё такое.
– Да, как три мушкетёра, – согласилась Лола. – Один за всех…
– И все за одного! – закончил Джек.
Несколько дней спустя Эмми бежала в латинский клуб, придерживая над головой жакет, чтобы защититься от ливня.
Наконец она добралась до маленького коттеджа, обогнула колючее растение и нажала на череп: стена открылась.
– А, Эммелин! – произнёс мистер Ларраби. – Рад тебя видеть, милая.
Эмми удивлённо уставилась на него. Мистер Ларраби никогда не разговаривал с ней, если только она не задавала ему какой-нибудь вопрос, касающийся домашних заданий.
– Почему бы тебе не сесть рядом со мной у камина?
Эмми оглядела комнату. Некоторые ребята смотрели на неё. Может быть, они тоже удивились, что Ларраби с ней заговорил. Она и сама была удивлена. Она последовала вслед за Ларраби к роскошному кожаному дивану.
– Пончики? – Ларраби указал на тарелку на кофейном столике.
Эмми недоверчиво посмотрела на неё.
– Нет, спасибо.
Ларраби взял один пончик и сунул в рот.
– Знаешь, – сказал он с набитым ртом, – я только что думал о тебе и полагаю, нам надо познакомиться получше.
Эмми приподняла бровь.
– Прошёл почти целый год с тех пор, как ты присоединилась к нашему маленькому клубу, – продолжал Ларраби, – а мы едва тебя знаем. Ты ведь из Массачусетса, верно?
– Из Коннектикута.
– Ах да! В Коннектикуте есть большие города?
– Бриджпорт большой город, но…
– Значит, ты из Бриджпорта?
– Нет, я из Гретны. Рядом со Стамфордом.
– Ясно. А твои родители… Они тоже живут в Гретне?
Эмми заёрзала на диване.
– Я живу с мамой.
– Понимаю. Значит, твои родители развелись?
– Мой папа умер.
– Наверное, это было очень тяжёло. – Голос Ларраби звучал сочувственно, но его лицо оставалось холодным, почти хищным. – Тяжёло терять кого-то из родителей. Наверное, ты очень дорожишь его вещами.
Эмми ничего не сказала. Она знала, куда клонит Ларраби.
– Наверное, то, что принадлежало ему, имеет для тебя самую большую ценность. – Ларраби выжидающе посмотрел на Эмми, но она по-прежнему молчала.
– Скажи мне, твой отец тебе что-нибудь оставил? Что-нибудь на память?
Эмми посмотрела Ларраби прямо в глаза.
– После его смерти мама уничтожила все его вещи.
– Уничтожила? – На лице Ларраби отразился ужас. – Все его вещи? Письма, сувениры?
– Она от всего этого избавилась. Не хотела, чтобы что-то напоминало ей о случившемся.
Ларраби покачал головой.
– Должен признать, мне трудно в это поверить.
– Можете спросить её, если хотите, – продолжала Эмми. – Она путешествует, но я могу дать её номер телефона. – Эмми не думала, что Ларраби свяжется с её матерью, но если это всё же случится, мама подтвердит её историю. Это была правда. Почти. Мама избавилась от всех папиных вещей. Просто потом Эмми удалось кое-что найти.
– Значит, у тебя нет ничего, что принадлежало ему?
Сердце Эмми забилось быстрее. Ей стоит быть осторожной.
– Я уже сказала, что мама уничтожила все его вещи.
Плечи Ларраби поникли.
– Как жаль. – Он встал и отошёл в сторону.
– Не знаю, следует ли тебе продолжать ходить туда, – сказал Джек, когда Эмми рассказала ему и Лоле о случившемся. – Вероятно, Ларраби продолжит задавать вопросы. Что, если ты проболтаешься? Что, если он поймёт, что шкатулка у тебя?
– Он прав. – Лола подвинулась поближе. – Сейчас он считает, что шкатулки не может быть только в одном месте – в твоей комнате. Если он ищет именно её, то продолжит задавать вопросы, пока не узнает, где она.
Эмми смахнула с волос капли дождя.
– Я думаю, это он в конце концов проболтается. Он что-то знает о моём отце. Иначе зачем он задаёт все эти вопросы? Это мой шанс узнать побольше.
Следующие несколько недель Ларраби задавал всё больше и больше вопросов. Кем работал её отец? Нет ли в их доме тайных коридоров и комнат? Ларраби не пытался задавать вопросы незаметно, и Эмми устала придумывать ничего не значащие ответы. Она с трудом могла заснуть и сосредоточиться на уроках. В конце концов Ларраби должен был проболтаться. Может быть, ей попробовать подслушать под дверью его кабинета?
Эмми потёрла глаза, направляясь к кабинету истории. Ещё несколько дней. Она была уверена, что близка к разгадке. Ей надо продержаться ещё несколько дней, и Ларраби в конце концов сдастся.
Когда она подошла к классу, Джек и Лола уже стояли у дверей с другими учениками.
