Яна встрепенулась. Тема неподходящего человека была ей очень интересна по личным причинам. Она боялась идти на свидание с Витей Зейдой главным образом потому, что знала: если у них что-то получится посерьезнее похода в кино, то мама бурно отреагирует на такого кавалера. «Яна Зейда, – скажет она, – боже мой, какой ужас! Неужели я заслужила, что у меня будут внуки Зейды?» И упадет в обморок от столь печальных перспектив. А папа тут же подключится с лекцией, что муж с женой должны общаться на одном языке, а тут этого нет даже в буквальном смысле, не говоря уже о метафорическом. Ради ее же пользы запретят встречаться с Виктором и как тогда быть? Огорчать родителей нельзя, но, с другой стороны, так можно до пенсии прождать подходящего кандидата.
Любопытно, как в других семьях справляются с проблемой зятя «не нашего круга»?
Валентина Дмитриевна рассказала, что ее родители не могли похвастать аристократическими корнями, но тяготели к прежнему, ушедшему миру, благо отец добился больших успехов на поприще адвоката и мог окружать себя теми людьми и вещами, которые ему нравятся. Они с мамой были завсегдатаями антикварных магазинов, а лучшей рекомендацией для нового знакомого служило его происхождение «из бывших». Мама пыталась создать дома атмосферу дворянской семьи, исподволь внушая дочерям, что они не такие как все и вести себя должны соответствующе. Поэтому, когда Горьков сделал Валентине предложение, она страшно боялась представлять родителям будущего мужа. Однако Павла приняли благосклонно. Папа оценил его боевое прошлое, мама нашла, что он «открытый честный парень», и благословение на брак было дано, хотя первые годы Горьков жил в атмосфере милой снисходительности, будто он не муж, не глава семьи, а крепостной, взятый на воспитание.
Даже Валентине Дмитриевне бывало иногда неловко, когда мама делала зятю замечание за столом, но Павел только улыбался и перехватывал вилку, как положено. Он рассудил, что пока им от родителей не съехать, не стоит мотать себе нервы по пустякам, худой мир лучше доброй ссоры, а за бесплатные уроки этикета теще большая благодарность.
Наблюдая эту идиллию, младшая сестра сделала вывод, что ее избранник будет принят в семью так же доброжелательно, и в один прекрасный день привела в дом Вадима, милиционера без высшего образования, безотцовщину, рожденную у какой-то поварихи.
А это вам не здоровая крестьянская наследственность, нет! Мать-одиночка синоним проститутки, повариха есть не что иное, как воровка, а когда человек добровольно выбирает поприще милиционера, это красноречиво свидетельствует о низости его натуры. Ну и, естественно, самый весомый аргумент: человек с таким пустым взглядом и тупым лицом не может быть хорошим мужем.
– Вот судьба, – вздохнула Валентина Дмитриевна, – мама кричала Гале про плохую наследственность, которая обязательно проявится в детях, а ударило этим тезисом по нам. Один мой сын погиб, у другого жизнь навсегда сломана именно из-за убеждения, что дурные наклонности передаются по наследству. Никогда ничего не утверждайте безапелляционно и бездоказательно, иначе судьба даст вам на собственном опыте испытать, так ли это.
Гале предложили порвать с неподходящим женихом, но она вдруг отказалась. Родители были так изумлены открытым непослушанием дочки, что впали в азарт – теперь уже не важно, плох кавалер или хорош, восстание надо подавить из принципа.
Отец, будучи довольно известным адвокатом, без труда навел справки о претенденте и выяснил, что год назад Вадим проходил по делу об убийстве девушки. Родитель попытался запугать Галю, что она встречается с преступником, который ее тоже убьет, но Галя не поверила и от жениха не отказалась. Тут отцу, чтобы успокоить мать, пришлось признаться, что Вадима всего лишь один раз допросили, потому что он когда-то ухаживал за этой девушкой, а вообще убийство раскрыли и совершил его совсем другой человек.
Горьковы все это наблюдали, но мудро сохраняли нейтралитет. Валентина склонялась на сторону родителей, она думала, что Галя еще слишком молодая для замужества, надо немножко оглядеться, освоиться во взрослой жизни, прежде чем принимать важные решения, и родительским советам надо доверять, потому что мама с папой опытнее и мудрее и лучше разбираются в людях. Павел же считал, что любовь – дело серьезное и тесть с тещей слегка перегибают, но поскольку дочь – их и дом тоже их, то ему вмешиваться не пристало.
Он только отвез Гале вещи, когда она ушла из дому, и украдкой подарил им с Вадимом двести рублей на свадьбу.
С годами пропасть между семьями росла. Родители немного оттаяли и готовы были принять Галю, если бы она пришла с повинной головой, но сестра не желала уступить даже в такой малости. Раз она ни в чем не виновата, то и просить прощения не за что. Так и жили в ожидании, что другая сторона сделает первый шаг, потом родители ушли из жизни, завещав все старшей дочери. Валентина Дмитриевна хотела наладить отношения, но Галя поставила условие – наследство и квартиру пополам, только тогда они снова станут сестрами. Валентина подумала да и отказалась. Сестра – это очень хорошо, но у нее двое сыновей и в первую очередь она должна думать об их интересах.
Женщины окончательно рассорились насмерть, а мужья, наоборот, нашли общий язык, Вадим делился с Павлом Николаевичем особенностями милицейской работы, чтобы писатель мог правдоподобно отразить будни стражей закона в своей новой книге, Горьков доставал для свояка хорошую литературу и билеты на интересные спектакли.
Павлу Николаевичу нравился Вадим, и он часто жалел о том, что глупая ссора, возникшая из-за детско-родительских фанаберий, расколола крепкую семью.
От мужа Валентина Дмитриевна знала, что Галина жизнь сложилась удачно. Она стала довольно известным в городе логопедом, Вадим сделал неплохую карьеру, став начальником оперчасти в ГУВД. Тут Яна поняла, что речь идет о Вадиме Андреевиче Пантюхине, с которым ей иногда приходилось сталкиваться во время выездов на место происшествия.
Симпатичный дядька, с вполне осмысленным взглядом и хорошими манерами, во всяком случае, намного культурнее Вити Зейды. Насколько она помнила, Пантюхин слыл в ГУВД образцовым семьянином, так что эта Галина, видимо, не ошиблась в выборе.
Живет счастливо с мужем своим домом, воспитывает двоих детей, а если бы послушалась родителей, была бы одинока или маялась с каким-нибудь безвольным тихим алкашом из приличной семьи.
Нет, одернула себя Яна, так думать тоже нельзя. Слишком высокую цену заплатила эта Галя за счастье…
Валентина Дмитриевна грустно улыбнулась:
– Ах, если бы вы знали, Яночка, как я жалею теперь о решении родителей… И они тоже, я уверена, сильно жалели, но гордыня оказалась сильнее. Знаете что, если в вашей жизни вдруг случится похожая ситуация, расскажите вашим родителям эту историю.
Яна кивнула. Чай остыл, она приготовила еще порцию, и вдруг страшно захотелось, чтобы Витя оказался здесь. Чтоб ждал ее под окнами этого дома, а когда она выйдет, обнял могучей рукой, и они бы снова пошли в то кафе, и смеялись бы над пирожным «Ночка», а потом… Наверное, ему пришлось бы поставить ее на поребрик, чтобы поцеловать. А обниматься с ним все равно что с диваном. Она бы так и сказала ему: «Зейда, обниматься с тобой все равно что с диваном», а он бы что? Пошлость бы сморозил, ясно что.
