Он указал на кадуцей Натана.
- Не расскажете поподробнее о вашем заговоре?
Сын и дочь охотно заговорили, волнуясь и перебивая друг друга. Лорис смотрела на них, и Парсонс так и не смог разгадать выражения на ее лице. Любовь?
Гордость? Или что-то иное?
В "профессии" - так они назвали свою организацию - около ста пятидесяти человек. Некоторые схвачены полицией и сосланы в марсианские колонии, но их товарищей это не устрашило. Нелегалы ведут антиправительственную агитацию, требуют запрета деятельности эвтаноров, ратуют за естественное деторождение, точнее, за право самих женщин решать, вынашивать им младенцев или доверять это дело Духовному Кубу. И, разумеется. Грация, Натан и их сподвижники категорически против принудительной стерилизации молодых мужчин.
- Между прочим, я все еще мать-настоятельница, - вмешалась Лорис в рассказ своих детей. - Мне удалось спасти от стерилизации несколько мужчин. Их мало, но все-таки достаточно, чтобы у нас появилась надежда.
"Наверное, в этом мире нельзя не быть фанатиком, - подумал Парсонс, если хочешь его изменить. Поголовная стерилизация, изгнание с Земли без суда и следствия, свирепость шупо... И за всем этим стоит смерть.
Вся государственная система предназначена для умерщвления человека во имя будущего. При всех ее внешних эффектах, при всех ее красочных гранях..."
- Наверное, не стоит и мечтать, - сказала Грация, - что вы останетесь здесь, с нами.
- Не знаю, известно ли вам, что в моем периоде у меня осталась жена. Он почувствовал, как кровь приливает к щекам, но его ответ не удивил и не смутил детей.
- Да, мы знаем, - сказал Натан. - Несколько раз побывали в прошлом, хотели на вас посмотреть. Еще когда маленькими были, уговорили маму взять нас туда с собой. У вас очень симпатичная супруга.
- Джим, давай будем реалистами, - деловито произнесла Лорис. - Как ни крути, ты на двадцать лет моложе меня.
Взор ее был прям и тверд. "Что он означает?" - подумал Парсонс. Может быть, она знает обо мне что-то важное, чего я сам еще долго не узнаю? Эти люди путешествуют во времени всякий раз, когда им заблагорассудится.."
- Я понимаю, Джим, чем ты так обеспокоен, - тихо сказала Лорис. - Ты видел, как они убили моего отца, и боишься, что маниакальный фанатизм Корита передался еще одному поколению. Ошибаешься. Они убили Корита, чтобы спасти тебе жизнь. Если бы он выжил, непременно уничтожил бы тебя. Я это знала, и дети знали. Они убедились, что ты не способен отнять жизнь у беспомощного человека, и теперь еще больше восхищены тобой. Сам о том не подозревая, ты преподал им великолепный нравственный урок. Они гораздо выше, чем ты сам, ценят твою жизнь. Все их мировоззрение основано на моих рассказах о тебе и о том, что они видели своими глазами. Твоя система ценностей, этика гуманизма, уважение к правам других помогли сложиться их морали. Даже не оставшись здесь, ты изменишь это общество уже тем, что подарил ему таких детей.
- Спасибо, - тихо проговорил смущенный Парсонс.
Потом они долго молчали. Трое красивых людей из племени Волка улыбались, с нежностью глядя на него.
И с любовью. "Моя семья, - сказал он себе. - Детям досталось лучшее от нас с Лорис".
- Значит, ты хочешь вернуться в свое время? - спокойным, деловитым тоном спросила Лорис.
Он кивнул.
- Думаю, так будет лучше.
Дети не скрывали огорчения, но молчали. Решение отца для них было свято. Лорис попросила их выйти и осталась наедине с Парсонсом.
- Я тут еще когда-нибудь побываю? - спросил он напрямик.
- Не скажу, - твердо ответила она.
- Но ведь ты знаешь.
- Да.
- Почему же не скажешь?
- Потому что не хочу лишать тебя выбора. Если скажу - все будет предопределено, перестанет зависеть от тебя. Хотя, конечно, выбор у тебя останется.
Как оставался, когда ты должен был убить моего отца.
- А ты веришь, что выбор на самом деле существует? Что это не иллюзия?
- Верю, - сказала она.
"Будем надеяться, - подумал он, - что так оно и есть".
- Только в одном деле, - продолжала она, - у тебя нет выбора. Ты сам знаешь, что необходимо сделать.
Можно здесь, а можно в твоем времени.
Он кивнул.
- Лучше в моем времени.
Вставая с кресла, Лорис произнесла:
- Сейчас я тебя отправлю в прошлое. Хочешь попрощаться с детьми?
Он поколебался.
- Нет. Мне кажется, я должен вернуться. А если снова увижу их, могу передумать.
Лорис пожала плечами.
- Они всю жизнь прожили без отца. А для тебя прошло всего лишь несколько часов. Если надумаешь вернуться к нам, это случится лет через двадцать. А для нас, - улыбнулась она, - пройдут считанные дни.
- Не надо ждать, - попросил он.
Лорис кивнула.
- Как странно, - произнес он, - когда у тебя две семьи в разных отрезках истории.
В глазах Лорис появился знакомый блеск.
- Ты считаешь, их две? Я вижу лишь одну. Семья - это прежде всего дети. В том времени у тебя только жена.
- Я бы, наверное, с тобой не ужился. - Парсонс говорил шутливым тоном, но вполне серьезно.
- Ты бы не прижился в нашем времени, - сказала Лорис.
Едва ли с этим можно было спорить.
По пути к кораблю Лорис спросила:
- Может, тебя пугают наши проблемы? Нет, я знаю, страх тут ни при чем. Жаль, что уходишь, здесь ты был бы очень полезен.
На борту корабля, когда Лорис задраила люк, Парсонс поинтересовался:
- А как дела у Хельмара? Он где-то здесь?
- В правительстве. Перешел на сторону властей.
Парсонса это не удивило.
- А Джепта?
- В Вигваме, но не у дел. Она очень старая, больная. И ей недостает железной воли Никсины.
Лорис набрала координаты, и корабль отправился в прошлое. В эпоху Парсонса.
- По нашей вине ты остался без машины, - сказала Лорис. - У нас тогда было маловато опыта. Прости.
- Ничего страшного, она застрахована.
* * *
И вот опять автострада и учебные щиты на обочине.
На одной стороне магистрали автомобили несутся в сторону Сан-Франциско, на другой - к Лос-Анджелесу. Парсонс стоял, вдыхая пряный запах олеандров, - департамент общественных дорог посадил великое множество олеандров вдоль калифорнийских скоростных трасс. Затем Парсонс двинулся к асфальту.
