Он умолк и вопросительно посмотрел на Парсонса, но тот ничего не ответил. Икара уже приходила в сознание.
Застонала, пошевелила руками. Повисла тяжелая пауза.
- Как это понимать? - слабым голосом спросил эвтанор.
- Я сделал свое дело, - раздраженно ответил Парсонс. - Чем задавать нелепые вопросы, лучше уложите ее в постель. Через несколько недель она встанет на ноги.
А чего они ожидали, чуда?
- Ее жизнь вне опасности.
- Вне опасности, - эхом повторил Стеног.
- Вот именно. - "Да что это с ними?" - недоумевал Парсонс. - Она поправится.
Стеног медленно, настороженно произнес:
- В таком случае, как прикажете понимать ваши слова "я сделал свое дело"?
Парсонс настолько опешил, что не нашелся с ответом. Стеног окинул девушку брезгливым, как показалось Парсонсу, взглядом. Эвтанор задрожал.
- Я все понял! - запинаясь, произнес он. - Вы извращенец! Маньяк!
Он был потрясен, а Стеног - напротив, заметно развеселился.
- Парсоне, вы самым откровенным образом вылечили девушку, - беспечно произнес он. - Признаете этот факт? Все эти инструменты предназначены для лечения. Я не нахожу слов. - Казалось, он вот-вот рассмеется. - Ну что ж, вы арестованы. Вы хоть понимаете, что натворили? - Он решительно оттолкнул разгневанного эвтанора. - Можете идти. Это не ваша компетенция, я все беру на себя. Если понадобитесь как свидетель, к вам обратится мой секретарь.
Эвтанор неохотно удалился. Парсонс и Стеног остались вдвоем посреди гостиничного вестибюля. Стеног неторопливо достал из складок платья металлический предмет, чем-то напомнивший Парсонсу электрическую кремосбивалку, и коснулся выступа на рукоятке. Завертелись лопасти. Скорость все нарастала, пока лопасти не превратились в нечеткое серое гудящее облачко, точно приклеенное к рукоятке. По всей видимости, это было оружие.
- Вы арестованы, - повторил Стеног. - За чудовищное преступление. Вы бросили дерзкий вызов закону Объединенных Племен. - Это прозвучало совершенно бесстрастно, официально, как будто перед Парсонсом стоял бездушный автомат. Казалось, Стеног сам не придает значения своим словам. Всего лишь совершает ритуал. - Прошу следовать за мной.
- Вы это всерьез? - спросил Парсонс.
Молодой человек приподнял темную бровь и махнул в сторону выхода "кремосбивалкой". Всерьез, понял Парсонс.
- Вам повезло, что я оказался в гостинице и заставил толпу разойтись, - сказал Стеног, когда они направились к двери. - Если бы вы спасли девушке жизнь на глазах у зевак... - Он снова с любопытством посмотрел на Парсонса. - Они бы вас на клочки разорвали. Но вы, конечно, знали, чем рискуете?
"Это общество безумно, - подумал Парсонс. - И Стеног тоже. Я попал в царство сумасшедших.
А ведь мне страшно! - сообразил он вдруг. - Очень страшно!"
* * *
В тускло освещенной комнате сидели в креслах рослые, атлетически сложенные мужчина и женщина. Наклонясь к экрану, они напряженно вглядывались в шеренги светящихся букв.
- Слишком поздно! - Волевое лицо мужчины исказила досада, он тихо выругался. - Все вышло из-под контроля. Пустяковая неполадка в хронодраге, и он - на территории Объединенных Племен. Как в ловушке! - Мужчина нажал кнопку на пульте, и слова быстрее побежали по экрану. - А теперь еще кто-то из правительства...
- Почему бездельничает спасательная группа? - тихо спросила женщина. Почему она еще не там?
Почему его не перехватили на улице? Мы же получили первый сигнал, как только...
- Требуется время. - Мужчина встал и начал нервными шагами мерить комнату, его ступни тонули в толстом ворсе ковра. Если бы мы могли действовать открыто...
- Теперь они доберутся не скоро, - зло произнесла женщина, и экран угас. - К тому времени он будет мертв.., или с ним сделают что-нибудь похуже. Хельмар, мы проигрываем. Что ни предпринимаем, все идет прахом.
* * *
Шум. Огни. Движение вокруг. Он на миг открыл глаза. Ослепительный, безжалостный свет хлынул со всех сторон. Он снова закрыл глаза, но ничего не изменилось.
- Повторите ваши имя и фамилию. Имя и фамилию, пожалуйста.
Он не ответил.
- Джеймс Парсонс, - сказал другой голос. Знакомый. Вот только чей? Память сопротивлялась. Не желала просыпаться.
- Старик?
- Тридцать два, - ответил знакомый голос. И Парсонс вспомнил, кому он принадлежит. Ему, Парсонсу.
И понял, что его допрашивают. Задают вопросы, а он на них отвечает против собственной воли. Точно и равнодушно, как автомат.
- Место рождения?
Он снова рискнул открыть глаза. Поднялась ладонь, чтобы защитить их от резкого света. Он увидел темное пятно; через некоторое время в нем проявились человеческие силуэты и контуры вещей. Возле звукозаписывающего аппарата сидел чиновник с равнодушием и скукой на лице и задавал вопросы. Бюрократ. Винтик государственной машины.
"Никакого психологического нажима, - подумал Парсонс. - Никаких пыток. И все-таки я отвечаю. Почему?"
- Чикаго, штат Иллинойс, - прилетел его голос из угла комнаты. - Округ Кука.
- Когда родились? - бесстрастно допытывался чиновник. - Месяц, день?
- Шестнадцатого октября тысяча девятьсот восьмидесятого, - ответил голос Парсонса.
Выражение лица чиновника по-прежнему не менялось.
- Братья и сестры есть?
- Нет.
Бесконечная череда вопросов... И Парсонс покорно отвечал на каждый.
- Достаточно, мистер Парсонс, - сказал наконец чиновник.
- Доктор Парсонс, - поправил голос. "Рефлекс, - подумал Парсонс".
Чиновник пропустил его слова мимо ушей. Он достал из звукозаписывающего аппарата кассету.
- Пожалуйста, пройдите по коридору в кабинет номер тридцать четыре. Он мотнул головой, указывая направление. - Там вами займутся.
Парсонс с трудом принял сидячее положение и увидел стол. Он сидел на столе. В одних трусах. Кругом - как в больнице. Стерильно, бело, функционально. Он слез со стола, неуклюже двинулся к выходу и увидел свои ноги - белые, непокрашенные, резко контрастирующие с коричневыми руками, грудью и животом.
"Они уже знают", - подумал он. Но не остановился.
На жалобы и протесты не осталось сил. Он мог только идти по хорошо освещенному коридору в тридцать четвертый кабинет.
Дверь отворилась, он вошел. Больше всего кабинет напоминал жилую квартиру. Он с удивлением обнаружил клавесин, диван с валиками; за окном виднелись горы. Солнце стояло высоко. "Наверное, уже далеко за полдень", предположил Парсонс. Он увидел книги на полках, а на стенах несколько репродукций Пикассо.
