Правда, спустя мгновение девочка сообразила, что она вовсе не падает в пропасть, а съезжает по дну крутого, наклонного желоба, который, надо полагать, и предназначался для быстрого спуска. Пожалуй, это и впрямь был самый безопасный путь внутрь.
Через некоторое время скольжение замедлилось. О том, в каком состоянии ее платьице, Дженни не хотелось и думать, но с ней все было в порядке. К тому же впереди показался свет и скоро она остановилась у одного из остывших факелов. Сэмми ждал девочку, вылизывая запачкавшуюся шкурку.
– Надо найти Годиву, – сказала ему Дженни. – Но не спеши.
Она вынула факел из гнезда и пошла за котом.
– Стой! – окликнул ее неожиданно оказавшийся на пути гоблин. – Куда тебя несет?
Дженни поправила очки и присмотрелась к нему.
Он оказался незнакомым.
– Ты кто? – спросила она.
– С чего это я стану отвечать всяким девчонкам? – надулся гоблин. – Здесь я спрашиваю. Куда ты прешься, буркалы стеклянные?
– К Годиве, – ответила Дженни. – А теперь сойди с дороги и дай мне пройти. У меня важное дело.
– И зачем тебе, эльфийская твоя морда, видеть эту… собачью тетку?
По его словам Дженни сообразила, что гоблин еще юнец и не знает слов, составляющих в этом мире часть Тайн Взрослой Жизни.
– Я не обязана отвечать кому попало.
– Это еще почему, дылда остроухая? – воинственно воскликнул гоблин, бывший, по малолетству, ниже ее ростом. – Я, между прочим, не Кто Попал какой-то, а Горбач, сын самого гоблинатора Грыжи.
Выходит, она столкнулась с тем самым десятилетним скверным сквернавцем, о котором рассказывала Гвенни.
Мальчишка и впрямь выглядел паршивцем: не хватало еще, чтобы этакий хлыщ сделался вождем вместо такой славной девочки!
Обычно Дженни старалась быть вежливой, но она спешила, да и Горбач явно не стоил того, чтобы рассыпаться перед ним в любезностях.
– Проваливай, поганец! – С этими словами девочка оттолкнула гоблина и попыталась проскочить мимо.
– Ничего не выйдет, морда в крапинку! – крикнул он и сорвал с нее очки. Дженни практически лишилась зрения.
– Отдай сейчас же! – закричала она, пытаясь схватить обидчика.
– А ну, отними! – послышался его насмешливый голос. Дженни бросилась на звук, но с разбегу больно ударилась щекой о каменную стену.
Горбач оглушительно расхохотался.
– Эй, остроухая, у тебя на морде крапинок не добавилось? Может, и второй щечкой приложишься?
Дженни душили гнев и обида, но гораздо хуже было то, что она понимала: без очков ей не только не поймать гадкого мальчишку, но и не найти дорогу к Годиве, а значит, не выполнить задания. Ей хотелось плакать, и если она сдерживала слезы, то только чтобы не порадовать ими этого стервеца.
– Что здесь происходит? – послышался строгий голос, который Дженни тут же узнала. Голос Годивы! Должно быть, она наткнулась на Горбача поблизости от ее покоев.
– Ничего особенного, – лебезящим тоном ответил гоблин. – Мы просто играем.
– У тебя ее очки. Отдай сейчас же!
– Пожалуйста, больно мне нужны дурацкие стекляшки, – откликнулся мальчишка. – Вот они…
Послышался звон разбивающегося стекла.
– Ах, надо же! – воскликнул Горбач с деланным сожалением. – Уронил. А они кокнулись. Кто бы мог подумать?.. А я еще и наступил на них.., ненароком. Вот ведь обида!
Разумеется, Дженни понимала, что очки он разбил нарочно. И не понимала, как ей теперь ориентироваться.
– С тобой, Горбач, я потом разберусь, – сказала Годива таким тоном, что даже Дженни стало не по себе. – А ты, Дженни, иди со мной.
Взяв Дженни под локоток, она решительно направила девочку вперед, и та успокоилась: ей больше не было надобности искать дорогу. Кто-кто, а Годива знала, как помогать тем, кто плохо видит.
Вскоре они уже находились в уютных покоях Годивы, которая тут же принялась вытирать поцарапанное лицо девочки губкой. Пощипывало, но Дженни не пищала: Годива, как и Чекс, относилась к мамам, а мамы все делают как надо.
– Почему ты вернулась, Дженни? – спросила между делом гоблинша.
Девочка спохватилась: за всеми неприятностями она чуть не забыла о своем задании.
– Кентаврица Чекс говорит, что Гвенни могла бы пожить у них! – выпалила Дженни. – Она знает про…
Я ей не рассказывала, честно. Чекс сама догадалась.
– Понимаю. Она ведь мать.
– Если бы ты отпустила Гвенни к ней, то Че остался бы ее спутником, а они…
– Отдать мою дочь кентаврам? – испугалась Годива. – Но ведь она должна возглавить племя, иначе…
– Иначе его возглавит Горбач, – сморщилась Дженни. – Но Чекс вовсе не намерена мешать Гвенни сделаться вождем, совсем наоборот. Они хотят дать Че образование, какое принято у кентавров, а за это время и Гвенни сможет многому научиться. А когда настанет пора вернуться и встать во главе племени, она вернется.
И Че с ней. Его родители хотят, чтобы он рос с ними, но вовсе не думают запрещать ему быть спутником Гвенни.
Мне кажется, это разумное решение, которое устроит всех.
– Пожалуй, – кивнула Годива. – Им нужен их ребенок, мне – мой, но, пожалуй, мой у них будет располагать большей свободой, чем их у меня. Они кентавры, на них можно положиться. Да, так будет лучше всего.
– Так ты согласна? Ты их отпустишь?
– Отпущу. Это и вправду самое разумное решение.
Дженни бросилась ей на шею.
– Тебе надо будет раздобыть новые очки, – деловито промолвила Годива. – Кстати, а что будет с тобой?
– Со мной? – не поняла Дженни.
– Ну, ты ведь попала в Ксанф случайно и домой вернуться не можешь. Че и моей дочурке ты здорово помогла, так что у них, надо думать, все будет хорошо. А как сложится твоя жизнь?
– Ну, не знаю. Как-то не думала.
– А не пора ли подумать и о себе?
– Сначала я должна передать Че слова его мамы.
– Что за слова?
– Она велела сказать ему: «Помни правило ночного жеребца». Ой, может быть, мне не следовало говорить тебе. Я имею в виду…
– Все в порядке, Дженни, – ласково сказала Годива. – Сейчас я отведу тебя к ним.
Направляемая твердой рукой Годивы; Дженни вскоре оказалась у дверей другой комнаты. Годива подтолкнула ее внутрь.
– Че и Гвендолин вон там, а твой кот, похоже, снова спит на подушке, – сказала она.
Это помогло девочке сориентироваться: ведь сейчас комната виделась ей размытым пятном с какими-то неясными фигурами.
