Я считаю, что Дибор Торнол виновен в тяжких деяниях! Уверен, что сейчас его снедает такая душевная боль, что ни казнь, ни заточение не сравнятся с ней. И… Я не знаю, как нам поступить в сложившейся ситуации… Остается лишь одно – обратиться за помощью к богам! Ведь именно ради этого все мы и собрались в Судном зале!
В помещении нарастал одобрительный гул. Изгнанник-катеон добился единства собравшихся.
– Великий суд Четверых! Пусть боги дадут нам священный совет! – неслось отовсюду.
Диамон взглянул на Отава – тот кивнул ему и поднял руки, призывая судей к молчанию. Когда гул стих, катеон торжественно произнес:
– Сегодня мы, так и не придя к единогласному решению относительно дальнейшей участи Дибора Торнола, обращаемся за советом к Четверым. Для непосвященных, – Отав указал на чашу посреди священного бассейна, – в этой чаше – масло, которое источает великое древо Четверых, что одиноко стоит на священной горе Эйра, близ города Итрана. В народе его называют слезами богов. Оно не имеет горючих свойств, но в час Великого суда вспыхивает, словно сухой хворост. Если после загорания пламя тотчас угаснет – преступнику уготована смерть. Если же огонь наберет силу и будет продолжать гореть – обвиняемый должен жить, и кару ему определяют люди.
Отав снял сандалии и обернулся к подручному в тоге катеона младшего сословия, дабы принять от него приготовленный заранее факел. Затем катеон осторожно вступил в воды священного Ока Богов и медленно подошел к чаше. Коротко помолившись, Отав поднес огонь к содержимому сосуда богов. Робкие прозрачно-голубые языки пламени, словно рябь, пробежали по поверхности масла. Катеон сделал пару шагов назад и замер в ожидании.
Через пару мгновений пламя в чаше воспылало подобно большому костру.
– Прощение… Жизнь… – пронесся шепот по Судному залу.
По щеке Дибора Торнола сбежала одинокая слеза…
Между тем священное пламя взревело. Огромные языки поменяли свои оттенки на оранжево-красные и вознеслись к потолку помещения. Отав в изумлении созерцал это чудо, запрокинув вверх плешивую голову. В толпе раздавались приглушенные вздохи благоговения. Священный огонь постепенно приобретал кроваво-красный цвет, пламя изрыгало ослепительные снопы искр. Бездымный ранее, огонь начал чадить…
Собравшиеся невольно подались на несколько шагов назад, опасаясь разбушевавшейся «воли богов». Тулавр прищурил глаза и сосредоточенно всматривался в темные клубы дыма под сводом зала. Перемещаясь и переплетаясь, они, словно огромные черные змеи, рисовали в воздухе очертания древнего города, в центре которого глянцево засиял иссиня-черный замок, пронзающий небеса шпилями своих башен. При одном взгляде на эту устрашающую картину у обывателей замирали сердца – потусторонним холодом веяло от этого зрелища.
– Что это, во имя Четверых?! – воскликнул кто-то.
– Архон, – мрачным эхом перекрыл рев огня Тулавр.
Через несколько мгновений пламя успокоилось, языки его посветлели и опустились вниз. Видение черного города испарилось, будто и не существовало. Встревоженная толпа облегченно вздохнула…
Отав вытер пот со лба и покинул воды бассейна. Катеон, медленно передвигая ноги, с удрученным и усталым видом приблизился к Диамону и о чем-то горячо заговорил с ним приглушенным голосом.
Присутствующие громким шепотом обсуждали свершившееся чудо, иногда бросая на подсудимого косые взгляды, исполненные тревоги и непонимания происходящего. Предводитель преступного мира, Тулавр, решительно сдвинул брови, мягкой поступью подошел к Отаву и Диамону и вступил в их дебаты. Наконец, придя к какому-то выводу, Отав поднял руку, привлекая к себе внимание, и, когда воцарилась напряженная тишина, заговорил:
– Все мы только что стали свидетелями не только высшего суда Четверых, но и истинного чуда – боги указали нам свою волю! Все вы, надеюсь, наслышаны о страшных и необъяснимых явлениях, происходящих в южных провинциях. И, я в этом уверен, многие связывают их с леденящими кровь преданиями, пришедшими к нам из глубин веков. Я не хочу сеять панику, но в городе есть живые свидетели того, что Архон и правивший в нем Имшур – не сказка. Похоже, что, – катеон тяжело вздохнул, – древнее Зло вновь проснулось. Не скрою, мы уже думали над тем, чтобы послать в проклятые пески отряд разведчиков, но… Власть Лероса на данный момент занята своими темными делами, а никто из нас не имеет такого полномочия – посылать людей на заведомую погибель… Похоже, что Четверо указали нам на того, кто отправится в этот нелегкий и смертельно опасный поход…
– Я готов к этому путешествию! – выступил вперед юный преступник. – Клянусь, что доберусь до Черного города, где бы он ни находился! Доберусь и соберу всю возможную информацию!
– Юноша, – строго осадил воодушевленного принца Диамон, – прошу вас умерить свой пыл! Вы когда-нибудь путешествовали пешком по пустыне, имея при себе лишь скудный запас пищи и воды? Вы знаете, как вести себя, будучи застигнутым песчаной бурей? Вы умеете ориентироваться в бесконечных, как океан, песках? Вы сможете противостоять ожившим мертвецам, которых, судя по всему, призывает к себе восставший из пепла Имшур?!
– Нет, – опустив глаза, скорбно ответил принц. – Но я сделаю все, чтобы искупить свою вину по отношению к отцу и брату… Все, чтобы вновь завоевать доверие народа Лероса…
– Исходя из трудности предстоящей миссии, – громко молвил мастер Диамон, – я считаю необходимым отправить вместе с юным Торнолом небольшой отряд. Попутчики должны быть храбрыми воинами, имеющими опыт в подобных путешествиях. Каковы будут ваши предложения?
– Быть может, мои друзья захотят сопровождать меня, – неуверенно ответил Дибор и бросил короткий взор в сторону Труне и Даброта. – Они, как и я, неопытны в таких походах, но их дружеская поддержка мне бы не помешала…
Взоры присутствующих невольно обратились в сторону названных личностей. Труне старательно изучал носки своих блестящих черных сапог, а Даброт, отведя взгляд в сторону, нервно теребил локон русых волос.
– Труне, Даброт? – изумленно взглянул на них Дибор. – Вы окажете своему другу честь – сопровождать его в трудном путешествии?
– Ваше высочество, – смущенно ответил Даброт, – боюсь, что не смогу сопровождать вас… Кашель, что появился у меня совсем недавно, весьма плохо будет сочетаться с прогулкой по бесконечным пескам… Боюсь, мой доктор запретит мне…
– Я понял тебя, виконт, – презрительно ответил принц. – А как же ты, Труне?
– Мм… вы же знаете, ваше высочество, мой отец очень болен и в любой момент может отправиться в царство Четверых. Случись непоправимое, мои подлые брат и сестра тут же сделают все, чтобы лишить меня львиной доли наследства…
– Признаться, не ожидал, – голос Дибора дрогнул. – Что ж, уважаемые судьи, я вынужден полностью полагаться в этом вопросе на вас.
– Я думаю, – с жаром произнес офицер городской стражи, – в городской тюрьме найдется куча смертников, которые предпочтут виселице прощение всех своих грехов и путешествие с принцем!
