Следуя вдоль широких торговых трактов и проселочных дорог, они еще не встречали путников или обозов, передвигающихся с ними в попутном направлении – все шли и ехали им навстречу, подальше от надвигающейся угрозы. То были и одинокие переселенцы, все имущество которых умещалось в заплечном мешке, и целые семейства, перевозящие свой скарб на скрипящих повозках, запряженных изможденными лошадьми. При встрече с всадниками люди понуро опускали взгляды, будто пытались спрятать свои чувства в дорожной пыли. На все попытки заговорить большинство из них лишь качали головами, давая понять, что не расположены к беседе с первыми встречными. А те, что реагировали на обращения, советовали быстрее покинуть эту местность. Сделав несколько неудачных попыток разговорить мрачных беженцев, Дибор возмущенно воскликнул:
– Словно говоришь с каменными изваяниями! Что произошло с этими людьми?! Их будто высосали изнутри – ни эмоций, ни чувств, одна лишь безысходность в тусклых взорах.
– Не спеши судить этих несчастных, юный наследник трона Лероса, – хмуро произнес Тулавр и погладил по холке коня, обеспокоенного возгласом принца. – Возможно, им пришлось пережить то, что не в силах представить твой разум, скованный рамками собственного представления о мире.
– Я понимаю! – со свойственной лишь юности горячностью ответил Торнол. – Всеобъемлющая засуха… Невыносимая жара… Неурожаи… Какое-то там еще проснувшееся зло…
– Вот именно! – жестко ответил катеон. – Это для тебя оно «какое-то»! Ты не в силах воспринять на уровне реальности зловещие слухи, докатившиеся до столицы. А им, судя по всему, пришлось все это пережить! Я не думаю, что засуха или неурожай способны заставить этих земледельцев сорваться с насиженных мест и отправиться в никуда вместе с семьями!
– А что?.. – Дибор неуверенно улыбнулся. – Думаешь, сказки про оживших мертвецов могут оказаться правдой?!
Тулавр пристально взглянул в глаза принца и пояснил свою мысль:
– Слухи, сказки – это только слова. И именно в этом ключе ты и воспринимаешь этот мир – основываясь на словах и суждениях других. Я же смотрю на окружающую реальность иначе и привык воспринимать мир во всех его проявлениях.
Дибор покачал головой, не улавливая сути изречений катеона. Заметив это, Тулавр улыбнулся:
– Да, парень, я допускаю вероятность того, что мы можем столкнуться с чем-то непознанным, и потому еще более страшным, чем это можно вообразить… Люди всегда испытывали животный страх перед тем, что никоим образом не укладывается в незыблемую для них картину окружающей действительности. Для тебя восставший к жизни труп – априори сказка, поэтому разум тут же отметает ее и прячется за отрицанием и сарказмом. Но если ты хоть на мгновение сможешь допустить подобное – ты ощутишь лишь тысячную часть того, что, возможно, испытали эти люди…
Дибор надолго умолк, пытаясь вникнуть в смысл сказанного спутником. Наконец, придя к какому-то выводу, он с апломбом произнес:
– Тулавр, я понял, что ты хотел мне сказать! Нужно отбросить устои и, взглянув на мир по-новому, действовать по обстоятельствам!
Катеон в ответ добродушно усмехнулся.
– Ничего ты не понял, глупый… Это опять – всего лишь слова! Когда придет время, тебе будет уже не до объяснений и формулировок…
Через некоторое время вдали показались очертания приземистых каменных построек и прилегающих к ним крестьянских лачуг. Тулавр достал из седельной сумки карту и сверился с ней.
– Нарро, – произнес он и вздохнул. – За этим городком начинается Фетия, граничащая с Тайранской пустыней. Думаю, что через несколько дней мы погрузим подошвы своих сапог в ненавистные пески. Солнце уже близится к закату, поэтому нам необходимо найти пристанище на ночь. Будем надеяться на то, что здесь еще остались люди, которые предоставят нам кров и пищу.
И словно в подтверждение его слов на фоне одного из зданий мелькнули силуэты всадников, а слуха коснулись обрывки разухабистой песни.
– Довольно необычное явление для этой местности – залихватское пение, – с сомнением покачал головой Дибор.
– Ты прав, мой юный друг, – нахмурился катеон. – Впрочем, не будем ломать над этим голову – воистину причуды человеческой натуры неисчерпаемы. Плачем на праздниках, пьем и веселимся на похоронах – на то мы и люди!
Путники пришпорили коней и вскоре достигли черты городка. На крыльце одного из маленьких домиков сидел седой, словно лунь, старик, куривший длинную трубку.
– Уважаемый! – обратился к нему Тулавр. – Этот городок – Нарро? Или мы сбились с пути?
Пожилой человек выпустил облачко густого дыма, смерил всадников подозрительным взглядом и негромко произнес:
– В том, что это Нарро, вы, несомненно, правы, отче. Насчет того, на верном ли вы пути, вот в этом я сомневаюсь. Люди предпочитают покидать эти места.
– А что же ты, старик, не ищешь лучшей участи, предпочитая остаться на гибнущей земле? – искренно заинтересовался Дибор.
– Парень, я и сам со дня на день покину этот мир – чего мне бояться? К тому же даже если бы захотел – то не смог бы, – старик невесело рассмеялся, хлопнув сухими ладонями по коленям. – Ноги, будь они прокляты, совсем не шевелятся!
– О вас некому было позаботиться? – учтиво осведомился Тулавр.
– О нет! – старик закашлялся. – Дочь, ее муж и четверо внуков – совсем недавно этот дом был полон звуков жизни.
– Они бросили вас здесь умирать?! – в негодовании воскликнул принц.
– Не суди их строго, юноша, – взмахнул рукой дед. – Когда мой зять умер от внезапной болезни, а на следующий день после похорон его могилу нашли пустой… Я не виню дочь за то, что она, наспех собрав свой скарб, поспешила уехать. Она плакала, умоляя о том, чтобы я поехал с ними… Но я не хочу быть обузой обездоленного семейства. К тому же, как я уже сказал, мне недолго осталось…
– Пусть Четверо не оставят вас, – тихо произнес Тулавр.
– О каких богах ты толкуешь, катеон?! – вознегодовал старик. – Где были они, когда в страшных мучениях погибали жители нашего мирного городка, а потом…
Он вновь закашлялся, и страшные хрипы поглотили его последние слова. Катеон с жалостью взглянул на него, помедлил и вновь обратился к несчастному:
– Не подскажете, есть ли поблизости постоялый двор? Нам необходимо найти место для ночлега.
Отдышавшись, старик с долей враждебности взглянул на священнослужителя, как будто тот был виновен в его несчастьях, и неохотно взмахнул рукой:
– Следуйте вдоль этой улицы. Там, после перекрестка дорог, справа есть постоялый двор. Если старина Эрдо еще не покинул этот проклятый город.
Тулавр коротко поблагодарил местного жителя, и всадники направились в указанном направлении. Лишь стук копыт их скакунов нарушал царившую вокруг мертвую тишину. Кривая улочка маленького поселения выглядела вымершей. Лишь однажды мелькнула тень в одном из окон, да тоскливо промычала где-то неподалеку корова.
