– Зато он подтвердил некоторые наши подозрения о причастности маридов к взятию города. Он обвинил Анахид в том, что она украла их озеро и использовала печать Сулеймана, чтобы принудить его род к рабскому услужению – вот почему они помогли моим предкам свергнуть Совет Нахид. И когда до них дошли слухи о возвышении новой могущественной Нахиды, которая вознамерилась вернуть город себе, они решили остановить ее.
Солнце давно взошло, день стоял знойный, но спина у Нари покрылась холодным потом.
– Так вот почему мариды убили Дару. Они боялись, что Манижа использует его в завоевании Дэвабада.
Ну, конечно, в который раз связь с Нахидами губила Дару.
Али секанул по ветке.
– Поэтому они и в меня вселились. Себек сказал, мариды бы не рискнули убивать дэва напрямую, вот и устроили все так, чтобы выглядело, будто клинок заносит представитель его же рода. Но этого оказалось недостаточно, и теперь мариды перед ним в каком-то кровном долгу за убийство низшего существа. Они не могут причинить ему вреда, и у них нет другого выбора, кроме как помогать ему.
– Ты тоже не смог причинить ему вреда.
На долю секунды Али неподвижно застыл, но затем снова двинулся вперед, отгоняя комаров от лица.
– Я все еще владею магией маридов. Может, в этом все дело.
– Может, – тихо отозвалась Нари. – Он сказал тебе что-нибудь еще?
– Нет, но то, что он мне показал… то, как мы путешествовали, Боже, это было невероятно. Будто сама река зависла над нами. Рыбы шли косяками, золото сверкало на песке, звезды отражались в воде, – рассказывал Али с восхищением в голосе. – Он показал мне, как ловить течения, и я словно увидел весь мир сквозь его воды.
– Как мило со стороны тех, кто тебя пытал.
– Поверь мне, об этом я не забуду. И в нем было много нелицеприятного. То, как Себек поступал с людьми… – Али содрогнулся. – Боже упаси, я не могу этого даже озвучить.
Злодеяния, которые страшно озвучить, – это уже больше походило на волшебный мир, знакомый Нари. Она бросила тревожный взгляд на океан, сверкающий из-за деревьев, почти ожидая увидеть морских тварей, выходящих из его глубин.
– Я удивлена, что он показал тебе все это. Я удивлена, что он спас нас.
Али разрубил очередной вьюнок.
– Как я и говорил, он обещал твоей семье, что будет охранять тебя.
– Ну да.
Но Нари казалось, что они упустили какой-то фрагмент мозаики. Она продолжала идти, осторожно ступая по опавшим листьям и сломанным веткам, устилавшим песчаную почву. У нее болели ноги, а комариные укусы, которые множились на обнаженных участках ее кожи, адски зудели. Они шли уже все утро, солнце жарило сквозь деревья, и тень не приносила облегчения.
Впереди Али шагал как заведенный, попеременно поднимая и опуская свой меч. Одетый лишь в светлый набедренник, он выглядел так, словно сошел с тех каменных барельефов с изображениями воинственных королей и полубогов. Его стройное, мускулистое тело обладало сверхъестественной грацией, солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, чертили полосы на его коже, высвечивая царапины и следы укусов, оставшиеся после нападения гулей. Раны начали заживляться, когда они ненадолго сняли печать, но им не хватило времени. Несмотря на внешнее сходство с полубогами, Али как-никак оставался смертным.
«Я чуть не потеряла его прошлой ночью». От одной мысли об этом у нее сжалось сердце, что, в свою очередь, еще больше встревожило Нари. Сказать, что их дружба не развивалась гладко, было бы преуменьшением, но, лишь признавшись ему вслух на пляже, Нари в полной мере осознала глубину того, что выросло между ними. Нари в жизни не встречала никого, похожего на Али: временами до сих пор приводящего ее в бешенство чрезмерного идеалиста и потомственного врага, который стал ей лучшим другом – партнером, с которым она готова была провести остаток дней в Египте.
«Ты не должна так думать», – упрекнула она себя. Неужели Нари так и не усвоила, что происходит, когда она привязывается к людям?
Они продолжали путь в тишине, пока температура росла, а солнце поднималось все выше. Наконец, когда Нари уже почти выдохлась, из-под земли вырос каменистый холм – нет, не холм, а осыпающийся кирпичный фундамент, поросший сорняками, корни которых ползли по серебристым камням. Вокруг змеилась широкая протока, и там, где она впадала в океан, лазурная синева подкрашивалась густой бурой водой.
– Похоже на руины, – заметил Али. – Себек говорил, что тут обитают джинны.
Они перешли протоку вброд. Хотя вода доходила ей только до колен, Нари дрожала – похоже, ей потребуется немало времени, чтобы прийти в себя после этой ночи. Они остановились у стены фундамента, в два раза выше ее. Стена тянулась до самой кромки воды и растворялась во мраке джунглей.
– Перелезем или пойдем в обход?
Нари отжала воду из подола платья.
– Может, лучше вздремнем? – Когда Али в ответ лишь сузил глаза, она вздохнула: – Тогда перелезем.
– Я помогу, – предложил он, пряча оружие в ножны и забирая у нее медицинскую сумку.
Они полезли наверх и оказались в густых зарослях узловатых кустарников, которые царапали кожу. Нари начала было отбиваться от них, но Али резко потянул ее вниз.
– Мы не одни, – тихо предупредил он. – Смотри.
Проследив за его взглядом, она выглянула сквозь листву.
Огромный корабль в неудачном положении лежал на стене фундамента, стволы деревьев под ним были поломаны, точно тот упал с неба. Корпус корабля, раскрашенный в волнистые полосы тепло-бежевого и оливково-зеленого цветов, почти сливался с пейзажем. Его носовая часть нависла над протокой, серебристые паруса были опущены.
– Песчаный корабль, – пробормотал Али вполголоса.
– Ты уверен? – спросила Нари, разглядывая судно. – Может, обычный, человеческий?
– С этими парусами – точно нет. К тому же смотри: линия прилива проходит посередине стены. Вода не поднимается настолько высоко, чтобы корабль мог попасть сюда с берега. А вот и они, – добавил Али, когда два матроса, очевидно, джинны, обогнули корабль.
Оба – черноволосые, с малиновыми прядями, характерными для сахрейнцев, и, судя по всему, вооруженные до зубов: оружие сверкало у них на талиях и в руках. Сердце Нари забилось чаще.
– Ну что, пойдем знакомиться?
Али схватил ее за запястье:
– Нет. – Его голос звучал взволнованно. – Этот корабль должен быть окрашен в цвета Аяанле, независимо от происхождения экипажа, чтобы получить допуск в эти воды. Аяанле и Сахрейн – конкуренты друг другу в той же мере, что и союзники, они годами враждуют из-за своей границы. Единственное, что не позволяет им развязать полноценную войну, это корабли: Аяанле нуждаются в них для торговли, а Сахрейн нуждается в деньгах, которые они зарабатывают, курсируя с товарами Аяанле. Существует дюжина договоров и пошлин, регулирующих, чьи флаги…
