– Ого! Ты только послушай, что говоришь!
– Я знаю, что говорю.
– Мы на Марсе. И все решает МОК. Если он взлетит, вы должны будете находиться в нем. Мы даже не можем сказать, отправят ли сюда после всего этого кого-либо еще.
– Или мы все, или никто.
– А что если Люси прикажет?
– Мы откажемся повиноваться. На «Степной розе» есть место для тебя. И даже для Джерри. Мы подождем еще месяц, два месяца, после чего улетим все вместе.
– Может быть, Люси просто предлагает вам выбор. Не потому, что хочет лететь сама, а потому что думает, что этого можете хотеть вы.
– Я поступаю так не только ради себя, но и ради тебя. – Айла была непреклонна, и Фрэнк не знал, что это могло означать. Несомненно, что-то важное.
Брэк как-то с издевкой заявил, что у таких людей, как он, нет друзей: он другой, не такой как все, отмеченный несмываемой печатью Каина. И действительно, пока Фрэнк сидел в тюрьме, так оно и было. Были охранники, были другие заключенные, и с какой стати, черт возьми, у него могло возникнуть желание заводить себе друзей среди тех или других?
По собственному разумению, он не сделал ничего такого, чтобы заслужить подобное великодушие. Однако вот человек, безоговорочно вставший на его сторону. За последние месяцы Фрэнк привык думать: «Что ей нужно?» Так, Фрэнк, не мудри: а что если ей ничего не нужно?
– Я должна остаться, – продолжала Айла. – До конца. Другой такой возможности у меня больше не будет. Как и у всех остальных. Я сожалею о том, что мы потеряли Джима и Леланда. – В ее голосе прозвучало сильное чувство. – Но я поняла, как много это для меня значит, только тогда, когда возникла угроза все потерять.
Фрэнк убрал растворы питательных веществ, сделал пометку, на чем он остановился, и обозначил флажком последний обработанный поддон: ему нравилось, чтобы везде был порядок. Теперь, если он неожиданно умрет, тот, кто придет ему на смену, не станет ругать его за неаккуратность.
Айла продолжала:
– Радиационное облучение, пониженная гравитация, постоянные риски, мой возраст – не смейся – все это нельзя сбрасывать со счетов. Я больше никогда не вернусь на Марс. Эта экспедиция останется в памяти по другим причинам. Я все понимаю. Если мы подожмем хвост и сбежим, пусть даже не прямо сейчас, а через пару месяцев, только это и запомнят. А я хочу, чтобы осталось кое-что другое.
– Можешь мне не объяснять.
– Добавлю только то, что Юнь придерживается того же мнения.
Фрэнк первым направился к выходу, проводя пальцами здоровой руки по побегам пшеницы.
– Ты с нею уже говорила? Ну разумеется, говорила. – Внезапно осознав, в чем дело, Фрэнк обернулся. – Постой! Ты считаешь, что у меня есть право голоса. А я убежден в том, что у меня его нет.
– Ты член экипажа.
– Я осужденный преступник, Айла. В подобных вещах мнение таких, как я, никого не интересует.
– Оборудование Юнь по большей части уцелело. Можно будет восстановить то, что забрали люди с М-2. Юнь также понимает, что это ее единственный шанс. Как и Фэн.
– Что сказал Фэн?
– «Вам нужен врач», – вот что он сказал.
– Не лучший ответ.
– Этого достаточно. – Айла перевела взгляд на сломанную руку Фэна. – Он готов остаться до тех пор, пока у тебя не срастется рука. А это…
– По меньшей мере, четыре месяца. А то и шесть. Люси знает, что вы сговорились?
– Нет. Но если ты хочешь вернуться домой при первой же возможности, я пересмотрю свое решение. Тебе нужно только сказать.
Фрэнку очень захотелось на что-нибудь опереться. Выставить перед собой обе руки и перенести на них вес тела.
– Я понятия не имею, что ждет меня дома. Ты ведь это понимаешь, да?
– Понимаю, – подтвердила она.
– Условия сделки, заключенной с «Ксеносистемами», я безнадежно нарушил, когда открыл вам, кто я такой. «Ксеносистемы» забрали меня из тюрьмы и отправили на Марс. Теперь ничто не помешает мне загреметь прямиком обратно. Мне сидеть еще сто девять лет. По-моему, ты не вполне осознаешь, что это невозможно отменить.
– Мы найдем тебе другого адвоката. Добьемся пересмотра дела.
– И с первым судебным процессом все было в порядке, Айла. Решение было принято правильное. Я совершил то, что совершил, и эта база, наверное, единственное место на обеих планетах, где я могу быть свободным. – Он отвернулся. – А хочу сказать я вот что: не принимай никаких решений на основании того, что может или не может со мной произойти. Я этого не хочу.
– Мы можем все уладить.
– Для этого вам потребуется воскресить мертвого. Это не в ваших силах. Далеко не все можно исправить. Так что просто забудь обо всем. Пожалуйста!
Айла послушно вышла из теплицы, оставив Фрэнка в одиночестве. Тот постоял немного, затем направился следом.
Джерри как раз вернулся снаружи – Фрэнк до сих пор не привык видеть скафандр Леланда без Леланда внутри. Наверное, нужно будет оторвать нашивку с фамилией от нагрудника. Возможно, в ближайшее время у кого-нибудь не выдержат нервы. И тогда уже не будет иметь значения, кто останется на базе.
Открыв дверцу на спине, Джерри высунул голову.
– Что происходит?
Фрэнк посмотрел по сторонам, убеждаясь в том, что в коридоре никого нет.
– Люси должна принять решение.
– Какое решение? – Затем до Джерри дошло. – Понятно.
– Вероятно, к нам это не будет иметь никакого отношения. – Он подождал, давая Джерри впитать смысл его слов. – С какой стати? Нас с тобой вообще не должно быть здесь.
Джерри отшатнулся назад с проворством, которому позавидовал Фрэнк.
– И что это значит для нас?
– Мы остаемся на Марсе. Что еще это может для нас значить? Мы присматриваем за базой, как и должны были. Они возвращаются домой, как предполагалось. Просто раньше срока.
– Ты думаешь, они на это пойдут?
– Вот это им и нужно решить. Я уже давно сжег за собой все мосты вместе с тем, что осталось на Земле. А ты? Конечно, я не знаю космических законов, но почему-то мне кажется, что ты отправишься за решетку вместе со мной и правлением «Ксеносистем».
Джерри отвел взгляд, однако от Фрэнка не укрылось, как у него на подбородке напряглись мышцы.
– Предложение не ахти, – сказал Джерри.
– Можешь мне не говорить. Но если мне не предложат ничего получше, я его принимаю. Я уже привык ходить в сортир, чтобы за мной не присматривали.
– В тюрьме настолько плохо?
– Там сплошная серость. Хорошенько задумайся, Джерри. Все краски, какие есть у тебя в жизни, ты их потеряешь.
Джерри поставил ранец системы жизнеобеспечения на стеллаж и натянул чужой комбинезон.
