Он нажал на ручку, и багги покатил вперед. Он ничего не забыл? Конечно, забыл. Наверное, следовало бы оглянуться назад еще раз…
Нет. Он уже оглядывался. Можно ехать. Теперь он Брэк. Он играет роль. Сейчас Брэк поедет встречать астронавтов, абсолютно спокойный, чтобы забрать их и привезти на базу, и все будет в порядке. Они хорошие люди, и он сможет наконец выспаться.
Фрэнк направился к крутому спуску, мимо свежего обгоревшего пятна от снова поднявшегося на орбиту его собственного спускаемого аппарата – черные лучи-спицы расходились от центра, постепенно бледнея и превращаясь в грязные подтеки. Фрэнк проехал по ним, и покрышки багги оставили две параллельных линии, пересекающие колесо сажи и гари. У края спуска он притормозил, вроде как определяя дорогу вниз, но на самом деле проверяя, что корабль НАСА действительно приземлился.
Он действительно приземлился. Спускаемый аппарат стоял на приличном расстоянии от начала дельты, почти на середине западного края Беверли-Хиллз, в конце своей собственной длинной обожженной отметины, которую он оставил на дне кратера, прежде чем встать на четыре выдвижные ноги. На вид он показался Фрэнку меньше, чем тот корабль, на котором прилетел он сам, что имело определенный смысл, поскольку этот аппарат лишь перевез экипаж с орбиты Марса на поверхность, а не проделал путь от самой Земли. Одноразовое такси, и только: толстенькая тупоконечная пуля.
Все серьезное осталось на орбите: обезлюдевший, умолкший, погрузившийся в дрему межпланетный корабль. Настанет день, и Фрэнк попадет на него.
Фрэнк потянул рычаг управления, и багги нырнул вниз, спускаясь по склону, по которому обычно он ездил на Сансет. Однако сейчас ему предстояло повернуть налево, туда, где он еще не бывал, и только сейчас до него дошло, как же плохо он исследовал окрестности базы. Сначала напряженные работы по ее возведению, затем достижение самодостаточности, потом борьба за выживание…
Ну разумеется, «Ксеносистемы» не хотели, чтобы девственно-чистый ландшафт оказался исполосован многочисленными следами колес. Фрэнк якобы находился здесь совсем один, наблюдая за несуществующими роботами, и у него определенно не было времени разъезжать по Марсу.
И вот теперь все выглядело так, как и должно было выглядеть по замыслу «Ксеносистем». Фрэнку еще никогда не доводилось видеть вблизи эту часть кратера, этот склон Вершины, хотя на протяжении целых восьми месяцев он здесь жил, работал и едва не погиб. Он даже ни разу не поднимался на вершину вулкана.
Теперь это казалось ему огромным упущением. Если ему придется рассказывать какие-то истории, хотя бы часть их должна быть правдой. С сегодняшнего дня все изменилось. Но у него еще будет возможность подправить кое-какие воспоминания. Однако приступать к этому нужно уже сейчас.
В самом низу спуска багги чуть занесло – просто согнанный реактивными двигателями песок, только и всего, – и Фрэнк потянул рычаг управления. Его слегка тряхнуло, но он сделал все на автоматизме, зная, в какую сторону повернуть, чтобы снова обрести сцепление. Можно не опасаться того, что он опрокинется на глазах у астронавтов. Нужно постоянно «быть в тонусе», как говорили друг другу члены его бывшего экипажа.
Фрэнк спустился на дно кратера и покатил по усыпанной камнями равнине к спускаемому аппарату НАСА. Он знал, что это корабль НАСА, потому что даже на расстоянии мили на борту были отчетливо различимы большие буквы. Фрэнк мысленно отметил, что эмблема «Ксеносистем» отсутствовала. Не было видно, чтобы из корабля кто-то вышел. Хотелось надеяться, что внутри все в порядке. Приземление прошло безукоризненно. Спускаемый аппарат цел и невредим. Астронавты просто ждут его.
Может быть, он уже должен был слышать что-то в наушниках? Наверное, астронавты настроены на другую частоту. И еще не сменили ее. Вот в чем дело.
Честное слово, Фрэнк, прекрати измышлять проблемы. Астронавты здесь. Они наконец здесь.
Спускаемый аппарат становился все более отчетливым. Обогнув два старых развалившихся кратера, Фрэнк подъехал к нему и, подняв взгляд на покатую стенку, прочитал название: «Боярышник». МОК называется «Кизилом». Определенно, кому-то в руководстве НАСА нравятся растения.
У МОК на одной ноге был закреплен ящик, из которого на поверхность выдвинулся трап. У этого спускаемого аппарата имелся такой же ящик. Вероятно, именно этого и ждут астронавты. Нет, они могли бы опустить трап сами, изнутри.
А им вообще известно о том, что он уже здесь? Произнес он хоть слово за все это время? Или он разучился разговаривать? Несколько недель назад он говорил с другим астронавтом «Ксеносистем». Определенно, он помнил, как это делать, но сейчас внезапно онемел.
Фрэнк откашлялся. Глотнул воды. Прочистил горло.
– Эй, кто-нибудь меня слышит?
– Доброе утро, Ланс. Мы тут недоумевали, где вы. Говорит командир корабля Люси Дэвисон, мне и остальным членам экипажа не терпится встретиться с вами. Понимаю, для вас новой информации слишком много, поэтому знакомиться мы будем постепенно. Для начала я выйду к вам вместе с Джимом.
Другой человеческий голос. Говорящий прямо в ухо. В реальном времени. Женщина, не жаждущая его смерти.
– Ну да. Конечно.
От всех тех красивых слов, что собирался сказать Фрэнк, не осталось и следа. Проклятие, на его месте даже заика Ди был бы более красноречив. Только тут Фрэнк сообразил, что по-прежнему как дурак пристегнут к сиденью. Ткнув кнопку, он со второй попытки расстегнул ремни и стряхнул их с плеч.
Из корабля выдвинулся трап, ступеньки одна за другой встали на место. Наружный люк открылся. Там кто-то стоял, в шлюзовой камере. Два человека, один за другим.
Фрэнк неуклюже спустился вниз, сосредоточенно следя за тем, чтобы держаться руками и ногами, но при этом все равно поскользнувшись. Сползая по ажурной раме багги, он крепко ухватился за стойку, но все равно ударился спиной о колесо.
В то время как астронавты спустились легко, изящными, отточенными движениями перебирая руками и ногами.
Фрэнк спустился на землю и обернулся. Первый астронавт задержался на нижней ступеньке трапа перед тем, как сделать последний шаг.
Пусть насладятся этим мгновением. Второго у них не будет. Им не нужно, чтобы Фрэнк вопил, приветствуя их.
– Мама, папа, это посвящается вам.
Женщина уверенно опустила обутую в сапог ногу на красный песок другой планеты. Еще мгновение она держалась руками за трап, затем опустила вторую ногу и медленно сместилась влево.
Фрэнк прекрасно помнил свою первую встречу с марсианской гравитацией. Она застигла его врасплох; его тело, только что очнувшееся от глубокого анабиоза, помнило только земное притяжение. Фрэнк не мог сделать шаг без того, чтобы ему не казалось, будто он сейчас прыгнет прямиком в открытый космос. И он никогда этому не обучался. В «Ксеносистемах» рассудили, что это, вкупе со многими другими вещами, необязательно.
Второй астронавт не колебался. Разжав руки, он спрыгнул с последней ступеньки и подогнул колени, чтобы ослабить удар.
