Фрэнк поднялся обратно на второй уровень. Айла по-прежнему находилась там, изучала стеллажи с клубникой. Увидев Фрэнка или, по крайней мере, почувствовав его присутствие, она подчеркнуто внимательно осмотрела растения, как сверху, где были листья и ягоды, так и снизу, где в непрерывно пополняющейся ванне с питательными веществами болтались корешки.
Ее длинные волосы свисали белой косой по спине почти до самого пояса.
– Как вы ее опыляете? – спросила Айла, задвигая поддон на стеллаж.
– Вот кисточка. – Фрэнк прошел к выдвижному ящику, где хранился мелкий инструмент. Помедлив мгновение, он достал предмет, похожий на маленький помазок для бритья. – Я мою ее после каждого использования, поскольку не знаю, имеет ли значение то, что я перенесу пыльцу с клубники на перец или на кабачки. И у меня вырастет наполовину помидор, наполовину дыня или что-нибудь вроде того: по правде сказать, я мало разбираюсь в том, что делаю, и стараюсь неукоснительно соблюдать инструкции, полученные от «Ксеносистем». От голода я не умер, так что, наверное, хоть что-то я делаю правильно.
Это была самая длинная речь, которую Фрэнк произнес за последние несколько месяцев, и он даже ощутил что-то вроде эйфории. Он помнит, как говорить, а не только как отгрызать кому-то голову.
– Пожалуй, роботы еще не со всем могут справиться, – сказала Айла, непреднамеренно напоминая Фрэнку о том, зачем он здесь. Заметила ли она, как он вздрогнул? – Вы говорили, что создали запасы зерна.
– А то как же. Но не здесь. Тут слишком влажно. Я не хотел, чтобы зерно проросло.
– Можно взглянуть?
– Если вам это интересно.
Они вошли в шлюзовую камеру вместе. В предыдущий раз Фрэнк поступил так, когда они с Декланом выходили наружу, чтобы попытаться выманить Брэка. Вскоре после этого оба получили пулевые ранения. Деклан – смертельное, прямо в стекло шлема. Эти воспоминания не тускнеют, да? Но теперь ситуация была в корне другой, и Фрэнку пришлось вонзить ногти в ладони, чтобы удержаться и не начать царапать люк, пытаясь выбраться из камеры.
Если Айла и заметила что-либо, она не подала вида.
Они оказались в соединительном модуле, и Фрэнк сразу же спустился вниз. В свое время он рассудил, что для хранения съестных припасов лучше места не придумать: прохладно, сухо и темно, и далеко от лекарственных принадлежностей и устройства очистки воды. Емкости, которыми пользовался Фрэнк, не были герметичными, но поскольку он смастерил их сам из частей грузовых контейнеров, он был ими доволен.
Пространства здесь было больше, чем в тесноте шлюзовой камеры, однако близость Айлы все равно действовала на Фрэнка, и он отошел в самый дальний угол, предоставив ей изучать банки с надписями, нацарапанными по сохранившейся краске. Бумаги на базе не было – не было ничего, чтобы сделать этикетки.
– Овес, пшеница, рожь, соя, арахис, кукуруза, – произнесла вслух Айла, разбирая надписи.
По правде сказать, прочитать некоторые было очень нелегко. Взяв одну банку, Айла поморщилась, удивленная ее тяжестью.
– Бог мой!
– Что?
– Их так много.
Банки, более или менее одинаковых размеров, стояли в несколько рядов.
– Наверное… мне стало скучно. Я уже говорил вам, что не ем рыбу? Поэтому мне пришлось сменить диету, ну и… Вот это. Витаминов и питательных веществ, по-моему, у нас достаточно, и есть еще органические остатки, лежат без дела. К ним я еще не притрагивался. Если вы хотите взять теплицу в свои руки – пожалуйста. Как я уже говорил, я на самом деле не знаю, что делаю.
Айла обернулась к нему, и коса плавно описала дугу, словно в замедленной съемке.
– Для человека, который признаётся в собственном невежестве, вы поработали просто отлично. Мы можем печь хлеб. По крайней мере из бездрожжевого теста. У меня есть сушеные дрожжи, но нужно держать их в защищенном месте до тех пор, пока мы не убедимся, что они не причинят вред базе.
– У меня нет ничего, чтобы молоть муку. Наверное, можно будет что-нибудь смастерить, но…
– Я позабочусь об этом. Посмотрю, что мы привезли с собой.
– Вы разбираетесь в таких вещах?
– Я выросла на ферме, – пожала плечами Айла. – Потом стала астронавтом. А вы?
Биография Фрэнка – строитель, убийца, заключенный – не слишком соответствовала траектории, которая могла привести на Марс. А краеугольные факты биографии Брэка – Фрэнка предупредили рассказывать о них туманно, чтобы избежать дальнейших вопросов, – не соответствовали Фрэнку.
– Военная карьера, – сказал он.
– Я так и думала. В каких войсках?
– Это… это засекречено. – Отговорка была слабой, и Фрэнк это сознавал. Ему даже не пришлось симулировать смущение. – Извините. Приказ.
– Ничего страшного. Я не стану допытываться. Спасибо за то, что показали мне все это. По-моему, вы прекрасно поработали, и я не собираюсь выпихивать вас из теплицы. И дело не в том, что на мне гора экспериментов и только пятнадцать месяцев на то, чтобы их осуществить, а в довершение еще следить за тем, чтобы все были сыты. Если хотите, можете просто и дальше заниматься тем, чем занимались, в каких угодно объемах. – Закрыв банку крышкой, Айла задвинула ее на полку. – Тогда у меня останется больше времени на науку. Я не намереваюсь наваливать на вас работу, но если вы ничего не имеете против, мы договоримся?
– По-моему, справедливо. Главное, чтобы никто не оставлял какое-то дело несделанным, положившись на то, что его сделает кто-либо другой. Хорошо. Договорились.
Фрэнк протянул кулак. Это движение было естественным, привычным, но Айла лишь недоуменно уставилась на него. Отдернув кулак, Фрэнк направился к трапу.
Он может выдать себя по-разному, не только словами, а просто своими действиями, просто тем, какой он есть. Фрэнк отправился понажимать еще кое-какие кнопки и по пути встретил других астронавтов, Леланда и Юнь: они выглядели невозможно идеально. Здоровые, в отличной физической форме, поглощенные делом, воодушевленные: полное физическое, эмоциональное и психологическое равновесие.
В то время как самому Фрэнку и его товарищам-заключенным было далеко до этого. «Одноразовые макаки», которым нужно было продержаться ровно столько, чтобы сделать свое дело. Они пробуждались, болели, голодали, мучились жаждой, спорили между собой, работали на износ и безропотно сносили оскорбления.
А должно все было быть вот так. И так могло бы быть, при некотором старании. Будьте вы прокляты, «Ксеносистемы»!
Задернув за собой занавеску кабинки, Фрэнк спустил комбинезон до колен. Сев, он оперся локтями на колени и обхватил лицо руками. День первый из пятнадцати месяцев. Он так долго ждал этого. Так долго, и вот теперь, когда это наконец случилось, он больше не знал, хочет ли по-прежнему это.
– Ланс! – Это был Леланд, за занавеской.
– Дай мне пять минут, хорошо?
