Только теперь Фрэнк осознал, что у них появился зритель, а Джим до сих пор не заметил своего командира. Люси стояла, прислонившись к стене в противоположном конце «двора», у входа в соединительный модуль.
– Я только все запутал своими объяснениями, – продолжал Джим. – Тебя отобрали за твою стойкость, за то, что ты можешь продолжительное время быть совсем один, за то, что тебе больше никто не нужен. И те качества, благодаря которым ты оказался идеальным кандидатом для первого этапа экспедиции, сейчас заставляют тебя считать меня полным придурком.
– Мы все считаем тебя полным придурком, Джим. – Оторвавшись от стены, Люси не спеша прошла мимо тренажеров. – По крайней мере, временами ты ведешь себя именно так. Ланс не обязан принимать участие в делах нашего экипажа, он не обязан отвечать на любые вопросы, не имеющие прямого отношения к экспедиции, он даже не обязан отчитываться передо мной за действия, не влияющие непосредственно на функционирование базы. Поэтому то, что ты разворошил его, словно осиное гнездо, – да, я при этом присутствовала, – выходит за всякие рамки. И хочется надеяться, что Ланс не откажется от своего великодушного предложения помочь нам возвести модуль на вершине Керавнийского купола, от чего в первую очень выиграешь именно ты, Джим. Я как раз пришла, чтобы сказать ему, что мы с благодарностью принимаем это предложение.
– Вы правы, – согласился Джим, поднимая руки вверх. – Я полный придурок. Я постараюсь исчезнуть, приму душ, займусь делом.
Взяв полотенце, он вытер скамью и направился в сторону туалетов.
Проводив его взглядом, Фрэнк покачал головой.
– Все это было как-то…
– Странно? – договорила за него Люси. – Мне нужно вам кое-что объяснить. Когда подбирали наш экипаж, психологи рассудили, что нам нужен «подрывник», в общественном плане. Человек, который не просто великолепно разбирается в своем деле и радеет за общий успех экспедиции – такое можно сказать про каждого из нас, – но является своего рода джокером в колоде. Песком в устрице. Можете сами выбрать наиболее подходящее сравнение. Это означает, что Джим может быть той еще занозой в заднице, однако на самом деле нам, для того чтобы функционировать нормально как единое целое, он нужен именно таким. Да, у него есть пунктик насчет того, что человек, который смог проработать восемь месяцев практически в полной изоляции, должен влиться в команду, но все мы понимаем это и хотим, чтобы вы двигались со своей собственной скоростью, так, как считаете для себя удобным. Вы одиночка. И мы это понимаем.
Внезапно Фрэнк ощутил непреодолимое желание завопить, выложить всю правду. Крикнуть Люси: «Все было совсем не так!» У него была команда, были товарищи, но «Ксеносистемы» убили всех. И это чувство было таким сильным, что Фрэнк был вынужден закрыть глаза, сглотнуть подкативший к горлу комок и дышать медленно и глубоко.
– Вы хотите установить на вершине вулкана дополнительный модуль? – наконец спросил он.
– Да. Если это нетрудно.
– Когда он вам нужен?
– Сколько вам потребуется времени, чтобы нас обучить?
Под началом Фрэнка группа заключенных выполняла качественно эту работу после двух занятий.
– Ваши ребята учатся быстро?
Люси рассмеялась. Весело, просто удивленная этим вопросом.
– Полагаю, с этим у нас все в порядке.
– Если вы завтра сможете выделить пару часов, я покажу, что к чему, от начала и до самого конца. После чего мы сможем подняться по Санта-Кларе в любой момент, когда вам будет удобно. Три часа на сборку модуля, затем нужно будет наполнить его воздухом и подключить к электричеству. Необязательно делать все за один день; после того как модуль будет готов, можно будет не торопиться.
– Ланс, это означает, что нам придется проводить много времени в скафандрах.
– Только так и делается дело.
– То есть вы не задумываетесь о том, насколько все это опасно?
Разумеется, он не задумывался. Если бы Фрэнк думал об опасностях, он не оказался бы в таком положении, когда от неминуемой, практически мгновенной смерти его отделяло лишь тонкое стекло шлема скафандра.
– У меня и других забот хватает.
Люси одобрительно отнеслась к такому ответу. В конце концов, именно она благополучно посадила спускаемый аппарат, когда катастрофа казалась неизбежной.
– Я распоряжусь выделить два часа на практические занятия снаружи, завтра, начиная с десяти ноль-ноль. Если после этого вы скажете, что мы готовы, я освобожу какой-нибудь день на этой неделе. В противном случае занятия придется повторить. Вы ничего не имеете против того, чтобы немного нами покомандовать?
– Разумеется, если вы будете делать то, что я скажу.
– Будем. Это я вам обещаю.
Люси немного напоминала Фрэнку Алису: компетентная, прямая, бесстрастная, честная. Только в ней было меньше от убийцы. Определенно, он мог с ней сработаться. Фрэнк уже собрался было уходить, затем остановился. Ему уже давно не давало покоя какое-то неясное ощущение. Он слышал обрывки разговоров, туманные замечания, но никак не мог составить цельную картину. И это его тревожило.
– Можно задать один вопрос? – спросил Фрэнк.
– Конечно.
– Насколько вы были близки к катастрофе?
Люси замялась, и уже одно это открыло Фрэнку все то, что он хотел узнать.
– Все в порядке, можете не отвечать. – Уголки его губ слегка дернулись вверх. – Коммерческая тайна, так?
Люси стиснула руки с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
– С технической точки зрения можно управлять МОК из Центра управления. Там известно местонахождение «Степной розы» – это наш межпланетный корабль – в каждый конкретный момент времени, и хотя, возможно, ему вследствие задержки передачи телеметрической информации потребуется совершить несколько дополнительных витков по орбите, чтобы скоординировать процедуру стыковки, подобные маневры осуществляются успешно. Так что вас вернули бы домой.
– Даже если бы вы все погибли?
– Подготовку проходит еще один экипаж, который стартует в середине 2049 года и прибудет на Марс через девять месяцев. К этому времени вы бы провели в одиночестве больше двух лет. И стали бы настоящим марсианином.
– Царем Марса.
– Вы уже думали об этом. Разумеется. – Люси развела руками. – О чем еще думать, как не о том, что где-то что-то пошло не так. Но действительность такова, что я перешла в ручной режим и смогла посадить корабль, и мы остались в живых. Дайте мне любой из ста различных сценариев, и я все равно посадила бы корабль. Потому что я отрабатывала их все. На протяжении пяти лет я только и делала, что готовилась к этим семи минутам. Я подниму на орбиту МОК, но, как я уже объяснила, на самом деле он сможет подняться и без меня.
– Понятно.
– И это не ложная скромность. Мне бы не было никакого смысла лететь сюда, быть членом экипажа, если бы я не могла посадить «Боярышник». И если, когда мы будем покидать Марс, вы спросите у меня, имело ли смысл тащить меня через всю Солнечную систему ради этих семи минут, я напомню вам обо всех тех научных экспериментах, которые мы провели, обо всех сделанных нами открытиях. Я пилот с пятнадцати лет, и меня никогда не выручало одно лишь голое везение. Я просто делала свою работу.
