– Если я не прошу Леланда сейчас лезть тебе в мозги, мне также не нужно, чтобы и ты этим занимался. Это наружный осмотр, понятно? Я занимаюсь телами. – Крякнув, Фэн поднял руку Фрэнка, опустил, отвел назад и вперед. – Ну, это определенно похоже на пулевое ранение, – наконец сказал он.
– Много довелось повидать?
– Пять лет проработал в «Скорой помощи» в Майами. Пока я здесь, можно осмотреть тебя всего?
– Врачи «Ксеносистем» никогда не просили так вежливо.
Достав инструменты своей профессии, Фэн не торопясь послушал Фрэнку сердце и легкие, осуществил пальпацию внутренних органов. Посветил в глаза, заглянул в уши, в горло. Закончив, он стащил перчатки и бросил их в мусорную корзину. Все это время Леланд стоял в углу, скрестив руки на груди, и молча наблюдал.
– Сколько тебе лет? – спросил Фэн.
Фрэнк уставился в потолок.
– Пятьдесят три года.
– Дата рождения?
– Двадцатого января. Девяносто шестого года.
– Почти ровесник тысячелетия.
– Пожалуй.
– Рискну предположить, что для тебя это первый полет в космос, правильно?
– Ну да, – нахмурился Фрэнк.
– Нам всем по тридцать с небольшим. А тебе, когда ты начал подготовку, было уже далеко за сорок?
– Меня готовили всего шесть месяцев. Когда в Сан-Квентин заявился тот холеный тип в костюме, мне только-только исполнился пятьдесят один год. Фэн, ты должен уяснить следующее: этих людей интересовало только то, что, во-первых, перенесу ли я анабиоз в холодильнике и, во-вторых, проживу ли достаточно долго, чтобы выполнить свою работу. Я и остальные члены экипажа были расходным материалом. Знаешь, как нас называли?
– И как же вас называли? – спросил Леланд.
– Макаками. Вот как нас называли. Не в глаза, ибо это могло бы навести нас на мысль о том, какая судьба нам уготовлена. Но за спиной. Макаки.
– И это вызывает в тебе злость, так?
– Послушай, я знаю, что в своей жизни принимал кое-какие весьма дерьмовые решения. Худшим из которых было то, что я застрелил одного наркоторговца. Возможно, это в своем роде возмездие за ту жизнь, которую я отнял. Но остальные? Особенно Ди. Да он сам был еще ребенок! Они этого не заслужили.
И опять пустое имя. Ему не верят. Зачем тогда вообще тратить силы?
– Возможно, вы слышали об Алисе, – сказал Фрэнк. – О докторе Алисе Шепард.
Фэн поджал губы.
– Это имя кажется мне смутно знакомым. Леланд?
– Принудительная эвтаназия. В свое время это наделало много шума.
– Она самая, – сказал Фрэнк. – Она была здесь, на Марсе, вместе с нами. Она была нашим врачом.
– Алиса Шепард сидит в тюрьме.
– Если вы проверите по документам, как и я. Впрочем, возможно, я недавно скончался.
Фэн отступил назад.
– Ты совершенно здоров. Учитывая твой возраст, ты в хорошей физической форме. С разрезом на груди сейчас уже поздно что-либо делать. Вот мазь для него и для… дыры в руке. А вот что у тебя в голове, это уже совершенно другое дело. – Замявшись, он оглянулся на Леланда, затем снова повернулся к Фрэнку. – Ланс, в чем дело? Тут что-то не стыкуется.
– Можно, теперь я займусь им? – вмешался Леланд.
Но Фэн остановил его.
– Знаю, знаю. Я не лезу не в свою епархию. Просто… у меня есть одно предчувствие. Это ведь пустяки, правильно?
Дверь открылась, на пороге стояла Айла.
Она увидела Фрэнка, голого, сидящего на кушетке. Фрэнк даже не шелохнулся, не попытался скрыть свою наготу. В тюрьме он не мог и мечтать ни о какой неприкосновенности частной жизни; к тому же Айла все это уже видела. Заморгав, она уставилась на пол.
– Фэн, Люси хочет поговорить с тобой.
С этими словами она ушла, оставив дверь открытой.
– Леланд, – сказал Фэн, – твоя очередь. Я сейчас вернусь.
Уходя, он бросил взгляд на Фрэнка, и тот понял. В его глазах были сомнения. Серьезные сомнения. Нужно будет поработать над этим.
– Ланс, предлагаю тебе одеться, – сказал Леланд, – после чего мы сможем начать.
Натянув на себя комбинезон, Фрэнк снова улегся на кушетке.
И рассказал Леланду. Он рассказал ему всё.
Глава 26
[Служебная записка: от Центра управления ПМБ Бруно Тиллеру, 08.03.2049 (расшифровка бумажной копии)]
Запущена процедура полной ПУ (потери управления). Мы уже сообщили в НАСА о том, что потеряли связь с ПМБ и делаем все возможное для ее восстановления. Какое-то время мы сможем искажать информацию, поступающую в НАСА, однако делать это будет все труднее и труднее. Есть ли у нас какая-либо стратегия отступления?
[конец расшифровки]
* * *
В какой-то момент Фэн вернулся. Когда Фрэнк закончил свою исповедь, врач попросил Леланда отойти в сторону и подошел к изголовью кушетки.
– Ланс, мы изучили твой планшет. В нем ничего нет.
Фрэнк перевел взгляд с потолка на Фэна.
– Этого следовало ожидать. «Ксеносистемы» позаботились обо всем.
– Были удалены не только все файлы данных. Юнь говорит, что не составило бы никакого труда – по крайней мере ей, – восстановить их в том или ином виде. Но стерто все. Даже операционная система. Полностью вычищена. Остались одни нули. Все, что было на планшете, безвозвратно уничтожено. Это твоих рук дело?
– Пусть я и калифорниец, но я не из Силиконовой долины.
– Он говорит, что он строитель, – вставил Леланд.
– Это ты стер информацию со своего планшета?
– Да я даже не знаю, с какой стороны к этому подойти!
Фэн стиснул край кушетки.
– Ладно, а как тебе нравится вот это: мы искали эту другую базу. Фотографии также исчезли. Все, что находится в секторе двадцать градусов к югу от Керавнийского купола. Мы попросили, чтобы нам их загрузили снова, и сейчас ждем ответа.
– Но когда вы получите новые снимки, они уже будут отредактированы. Они знают. «Ксеносистемы» знают.
– Что они знают, Фрэнк? То, что ты удалил всю информацию, записал вместо нее нули, что ты стер снимки со спутников, которые показали бы, что ты неправ? – Фэн склонился над Фрэнком. – Нет ничего и нигде, что подтверждало бы твою версию событий. Все то, о чем ты говоришь, имеет и другое объяснение. Даже твои шрамы. Но я буду крайне признателен, если ты скажешь – если ты это знаешь – где Джим, потому что мы собираемся вернуть его на базу, несмотря ни на что.
Фрэнк уселся на кушетке, оказавшись лицом к лицу с Фэном. Впервые он в полной мере прочувствовал, какой же врач большой. Высокий, широкоплечий, сильный. Крепкий.
