Обратно во «двор».
– Послушайте, меня заставили!
– Заткнись, твою мать! Живо!
Фрэнк прошел по теплице, по верхнему и нижнему уровням, убеждаясь в том, что никто не прячется между стеллажами или за высокой пышной зеленью. Разобравшись со шлюзовой камерой, ведущей наружу, он даже опустил руку в аквариум с тилапиями, просто чтобы проверить, что и там никого нет.
Рыбы тыкались мордами в его руку, но кроме них в воде никого не было.
Фрэнк проверил нижнюю палубу соединительного модуля, и, наконец, подошел черед того, чего он боялся больше всего: надо было возвращаться в лазарет.
Фэн склонился над каталкой, стиснув кулаки. Айла стояла рядом, обняв его руками. На каталке лежало что-то, имеющее очертания человеческого тела, накрытое зеленой простыней. Фрэнк поискал взглядом Леланда. На том месте, где Леланд упал, заваленный опрокинутыми стеллажами, царил разгром, однако Леланда там больше не было. Остались только кровавые пятна, снова испачкавшие пол в лазарете.
– Твою мать!
Развернувшись, Фрэнк увидел Люси, вошедшую в модуль через шлюзовую камеру. Открыв свой скафандр, она задом выбралась из него.
– А ты молотил во всю силу, – заметила командир.
– Просто я…
– Тот, кого ты ударил, он что, выскочил через шлюз тренажерного зала?
– Это неважно…
– Стекло шлема разбито. Он мертв.
– Люси, просто…
– В чем дело?
– Леланд. Он… Просто пройди в лазарет. Просто пройди. – Фрэнк указал на брошенный на пол скафандр. – Я займусь этим.
Люси бросилась в лазарет, и, пока Фрэнк убирал скафандр и ставил на стеллаж систему жизнеобеспечения, в коридоре звучали отголоски боли и невосполнимой утраты. Когда она вышла из лазарета и направилась на камбуз, Фрэнк преградил ей дорогу.
– Пропусти меня!
– Нет, не пропущу.
– Я должна получить кое-какие ответы!
– Ты их получишь. Но только не так. Этот мерзавец скажет тебе все, что ты хочешь услышать. Но если тебе нужна правда, тебе придется подождать. – Разведя руки в стороны, Фрэнк пятился назад, полностью перегораживая проход.
– Франклин – тебя ведь так зовут, да? Так вот, Франклин, до тех пор пока я не определю, как с тобой быть и каков твой статус в нашей экспедиции, я просто не желаю тебя слушать!
– И как ты намереваешься поступить? Подраться и со мной?
– Если придется. Я сделаю всё, что потребуется для обеспечения безопасности моего экипажа!
– Например, ты отключила спутниковую тарелку. Отрезав «Ксеносистемы» от главного компьютера. Я всё видел.
Люси стиснула кулаки.
– Уйди с дороги!
– Нет, мэм.
– Тебя даже не должно здесь быть!
Фрэнк заморгал от внезапной боли.
– Думаешь, я этого не знаю? Я сам твержу себе это каждый божий день. Эти ублюдки убили всех моих товарищей. Теперь они расправляются с твоим экипажем. Ты и я – мы с тобой на одной стороне, твою мать! И так было всегда. Я пытался – проклятие, я делал все возможное, чтобы вас защитить, но «Ксеносистемы» нас достали!
Он отступил в сторону, показывая, что Люси может пройти. Однако та не двинулась с места, учащенно дыша.
– Иди! Вытягивай из него все что сможешь. Отвесь ему затрещину, если хочешь, подвергни пыткам. Ты получишь лишь гору конского дерьма, не имеющего никакого смысла. Я все это уже видел. А после того как ты вышвырнешь его в шлюзовую камеру, все, что он знал, уйдет вместе с ним, и тебе останется только гадать, что из сказанного им правда, а что ложь. – И снова Фрэнк указал на камбуз. – Делай с ним все что угодно.
– Что еще мне остается?
– Я могу заставить его сказать правду.
– Это вернет Юнь? Вернет Джима?
– Не знаю. Если я все испорчу, ты всегда сможешь заняться им сама. – Подойдя к шлюзовой камере теплицы, Фрэнк заглянул внутрь. Вид растений успокоил его. Частично ослабил чувство страха. Чувство ярости. – Ты служила в военной авиации.
– Да, участвовала в боевых действиях.
– Тебе доводилось проходить допрос с пристрастием?
– Ну, по крайней мере, я осталась жива.
– Что из тебя выбили? Что ты сказала?
– Имя. Звание. Номер части, – ответила Люси.
– Так поверь старому зэку: я могу лаской вытащить из стукача больше, чем ты – угрозами.
Люси отступила в опустевший коридор.
– Сколько ты просидел за решеткой?
– Восемь лет. Из ста двадцати, без права на условно-досрочное.
– Что ты сделал?
– Это был девятнадцатилетний парень-наркодилер, и я застрелил его в упор. – Фрэнк пожал плечами. – Если хочешь выразить сочувствие, прибереги его для родителей. Я этого не хочу, мне это не нужно. И я, черт возьми, определенно этого не заслуживаю. Я сделал плохое дело и не могу его исправить. Дай мне минут десять-пятнадцать. Я сяду так, чтобы иметь возможность подать тебе сигнал, что у меня сработало, а он не сможет тебя видеть. И еще мне будет нужно, чтобы Фэн сделал кое-что, хотя ему это совсем не понравится. Но кроме него это никто не сделает.
Фрэнк объяснил Люси, что ему нужно, и обстоятельства были таковы, что та кивнула и отправилась говорить с Фэном.
Взяв со стола кухонный нож, Фрэнк, небрежно помахивая им, прошел в жилой отсек. Присев на корточки рядом со связанным нападавшим, он перевернул его на бок. На пол вывалились осколки стекла, и Фрэнк смахнул их в сторону.
Пепельно-бледный астронавт М-2 широко раскрыл глаза. Какие мысли мелькнули у него в голове относительно того, как с ним поступит Фрэнк? Что он намеревался сделать с Фрэнком, раз предположил, что с ним самим поступят так же?
– Ты знаешь, кто я?
Пленный покачал головой. На пол со стуком упали новые осколки.
– Как тебя зовут?
– Джерри.
– С одним «р» или двумя?
– С двумя.
– Джерри. Иеремия. – Встав, Фрэнк пододвинул себе стул. Сев, он откинулся назад. – А я Фрэнк, Джерри. И ты пытался убить моих товарищей.
– У нас не было выбора.
– Тут я тебя остановлю, Джерри, потому что это неправда, а в настоящий момент меня интересует только правда. Нет времени на игры, нет времени на чушь. Когда ты говоришь, что у вас «не было выбора», на самом деле ты имеешь в виду, что вы «не ожидали, что мы дадим отпор». Я прав?
– Ты не понимаешь, что это такое!
– Не понимаю? По-моему, это приглашение послушать новую порцию чуши. Но что бы ты мне ни сказал, я тебя не пожалею. К настоящему моменту у нас числятся пропавшими геолог и специалист по атмосфере, а в лазарете лежит мертвый мозговед. У тебя хреновые дела.
