– Будет, только если разломать систему пожаротушения. Но ничего переносного.
– Жалко просто так тратить кислород.
– Ты хочешь, чтобы я принес тебе баллон с тем, что у нас есть, или же ты собираешься стоять сложа руки и ждать чего-нибудь другого?
– У тебя было время свыкнуться с происходящим. У меня нет. Так что хоть я и понимаю умом, почему ты на меня злишься, я говорю тебе, что это не поможет. Ничуточки.
Айла не смотрела на него. Просто отвинтила запорное соединение от казенной части и вставила в ствол завернутый в ткань камень.
– Я попрошу Фэна оставить баллон в шлюзовой камере, – сказал Фрэнк.
Вызвав центр управления и связи, он попал на Люси, и, когда он поднялся в соединительный модуль, в шлюзовой камере его уже ждал черный баллон.
Айла забрала у него баллон и подключила его к баку.
– Его может разорвать, – сказала она, открывая кран.
Бак, имевший кубическую форму, быстро раздулся, но и после того как Фрэнк перекрыл бы кран, Айла продолжала заполнять его воздухом.
– Ты говорила, его может разорвать… – с опаской напомнил Фрэнк.
– Я уже проделывала такое, – последовал ответ. Наконец Айла закрыла кран. – Ты будешь балластом. Я не хочу, чтобы моя пушка отлетела назад.
– Мне предстоит держать то, что может взорваться у меня в руках.
– Да, Фрэнк. Именно это тебе и предстоит.
Айла подождала, чтобы Фрэнк наклонился и обвил руками натянутый, словно барабан, бак, затем присела на корточки рядом с ним и положила руку на шаровой кран. Ствол импровизированного орудия, нацеленный на груду камней, поднимался чуть выше горизонтали.
– Не загораживай обратный клапан. Так: три, два, один!
Одним быстрым движением Айла повернула кран, и Фрэнк ощутил, как бак сильно лягнул его в плечо. Настоящая отдача. Он поднял взгляд, чтобы посмотреть, как далеко улетел снаряд, и сквозь расширяющееся облачко тумана у дула орудия различил вдалеке черно-белый хвост: снаряд еще находился в воздухе.
– Твою мать!
Наконец траектория стала плавно понижаться, и камень, упав на землю, прокатился вперед еще футов тридцать-сорок.
Выпрямившись, Фрэнк постарался определить дальность выстрела. Теперь, когда камень наконец остановился, его уже не было видно.
– Четверть мили?
– Гораздо дальше, чем у нас получалось на Земле. Уменьшенная сила тяжести и практически полное отсутствие сопротивления воздуха. Дальность возросла на треть, а то и наполовину. – Закрыв кран, Айла отвинтила казенную часть. – Перестарались?
– Все зависит от того, чего мы хотим с помощью этого добиться. Но лично я не вижу, когда слабый удар будет лучше сильного.
– Если бы у нас были манометр и предохранительный клапан… Папа всегда требовал это. – Зарядив в ствол новый камень, Айла тщательно свинтила все части орудия. – И затвор. Да, понимаю, этих деталей у нас нет, как и нет времени, чтобы их изготовить. Ну а потом, будем надеяться, они нам больше никогда не понадобятся.
– Извини, – сказал Фрэнк. – Я искренне сожалею о том, что вы оказались в это втянуты. Не в моих силах изменить то, что произошло. Вы ничем не заслужили подобной участи.
– Нам нужно установить пушку на багги. Закрепить ее на раме. Быть может, также соорудить сиденье для наводчика. – Помолчав, Айла обернулась к Фрэнку. – Эти люди съели Джима. Как они могли на это пойти?
– Не знаю. – Фрэнк нагнулся, чтобы отсоединить баллон с кислородом. – Я провел в тюрьме достаточно времени и знаю, что люди и в лучшие времена принимают не самые хорошие решения. И мне доводилось видеть, что происходит, когда вертухаи отходят в сторону и позволяют бандам взять всё в свои руки, и получается, что человек вынужден примкнуть к какой-либо из группировок, просто чтобы остаться в живых. Там нет места для нейтральных. Так что рассказ Джерри похож на правду – главарь поступает так, это запрещено, но он запугивает остальных, утверждая, что это сделает его сильным и могучим. И вот тогда, когда много человек против одного, кто-то должен пойти наперекор, но всем страшно, твою мать, все боятся выступить против этого чудовища. Кто-нибудь видит, как все запуганы, и думает: «Пожалуй, и я тоже попробую», он тоже ест, и вот теперь их уже двое, и это их сближает. Эти ребята голодают, у них нет сил, они уже перепуганы до смерти, и вот теперь, когда им предстоит жить бок о бок рядом с людоедами, работать вместе с людоедами, спать с ними в одном помещении, им гораздо проще присоединиться к ним, чем сразиться с ними. Вот как такое происходит.
– Я всё понимаю, Фрэнк. Просто я не хочу это понимать.
– Да я уж вижу.
– Он был моим товарищем.
– Знаю. И поэтому сейчас мы должны попытаться сделать так, чтобы то же самое не случилось и с Юнь.
Подхватив бак, Фрэнк положил ствол-трубу на плечо и направился к багги, уже оснащенному для предстоящего сражения.
– Ну как ты можешь относиться к этому так спокойно?
– Потому что я уже сломлен, Айла. Твоя реакция нормальна. Именно эти чувства должны испытывать в подобной ситуации обыкновенные люди. Но то, что произошло со мной, уже нельзя исправить. Так что я лучше воспользуюсь этим, чтобы вам помочь. – Уложив пневматическую пушку на багги, Фрэнк подвигал ее туда и сюда по раме до тех пор, пока не остался удовлетворен ее положением. – Будь добра, передай мне стяжки.
Айла не шелохнулась, поэтому он сам взял их и принялся закреплять оружие на раме.
– Чтобы убить другого человека, требуется что-то особенное, – снова заговорил Фрэнк. – Даже солдаты, обученные делать это винтовками и штыками, по большей части никого не убивают. Они этого не хотят. И ты определенно этого не хочешь, черт побери. Какие-то подонки пытались прикончить тебя копьем и дубинкой в твоем собственном доме, а ты все равно не хочешь пырнуть их чем-нибудь острым. Это правильная линия поведения. Ты это понимаешь. Я все знаю, потому что когда-то был таким же, как ты.
– Фрэнк, что ты хочешь мне сказать?
– То, что вы хотите предоставить убивать мне. Вы забираете Юнь, как только у вас появится такая возможность, и уносите оттуда ноги. Остаетесь чистенькими. А мне придется разбираться с ублюдками из «Ксеносистем».
Затянув ремни, Фрэнк подергал пушку и пришел к выводу, что ее нужно подпереть снизу, чтобы ствол был направлен горизонтально. Пожалуй, для этой цели хватит крышки от бочки и хомута.
– Их там много, а ты один, – сказала Айла. – Или это и есть самое главное? Ты хочешь проявить себя большим героем, черт побери, чтобы можно было не беспокоиться насчет возвращения домой?
На самом деле главное было совсем не это. Причина была настолько нелепой, что Фрэнк не решался высказать ее вслух: просто он слишком долго пробыл среди убийц и преступников, и ему хотелось сберечь невинность Айлы – и остальных членов экипажа. Он совершит жуткие вещи, чтобы им не пришлось их совершать. Ну а если он вернется с М-2, если ему позволят подняться на борт МОК и вернуться на Землю… пусть даже сейчас уже крайне маловероятно, что он получит от «Ксеносистем» обещанный мешок с деньгами, ему предстоит так много времени провести перед присяжными, что к моменту завершения судебного разбирательства его срок, наверное, полностью закончится.
