Фото, фото, фото, которое есть у Алевтины… Мне почему-то стало тревожно, но я не успела разобраться в своих ощущениях, потому что Николаша задал вопрос:
– Лампуша, ты падала башкой в унитаз?
– Конечно, нет! – быстро соврала я. – Что за чушь приходит некоторым в голову.
Махонин опять стал смеяться.
– А по какой причине у тебя в лохмах часть крышки?
– Сейчас люди из окон всякую дрянь выбрасывают. Лампа шла мимо дома и стала жертвой такого человека, – пришел мне на помощь Энтин. – Посмеялись, и пора работать. Я съездил к своему приятелю и убедился, что мои подозрения небезосновательны. Отец Майи Трошиной действительно работал сторожем на секретном предприятии. Но это был не оборонный завод!
– А что? – спросила я.
– Могильник ядерных отходов, – ответил Константин Львович.
– Они есть в Московской области? – испугался Вуколов.
– И не только там, – вздохнул Энтин. – Слушайте, что я выяснил.
Константин Львович откашлялся.
– Сколько неучтенных мест есть в Москве и области, где складировали ядерные отходы, точно неизвестно. Но кое-что все же всплывает. Например, завод полиметаллов располагается всего в пятнадцати километрах от Кремля, около южной границы парка Коломенское. С тридцатых годов прошлого века там работали с ураном и торием. Нормы радиационной безопасности появились не сразу. Поэтому длительное время отходы просто лежали у забора. В начале двухтысячных территорию дезактивировали. Грунт вокруг закрыли толстым слоем земли. Но он все равно фонит.
– Жуть, – поежился Вуколов.
– Вообще-то «ядерный могильник» не совсем точное название, – продолжал Энтин, – на самом деле они называются объектами ядерного наследия. Не стоит винить сегодняшние городские власти в их создании. История уходит корнями в тридцатые-пятидесятые-семидесятые годы прошлого века. «Дадим стране мирный атом» – такой вот лозунг тогда придумали. И на самом деле атом помогает человеку. В медицине, например, активно используется для КТ с контрастом радиоактивный йод. Области применения ядерных технологий обширны: атомные электростанции, фармацевтика, промышленность, сельское хозяйство, химическая отрасль… Всего и не перечислить. В пятидесятые-семидесятые годы двадцатого века многие заводы и НИИ использовали радиоактивные материалы. И как я уже говорил, о безопасности тогда думали мало. Почему? Не понимали, с чем имеют дело, горели желанием сделать СССР самой передовой ядерной державой. Я говорю о мирном атоме, а не об обороне, ракетах с ядерными боеголовками. Но со временем нормы стали меняться, особенно после Чернобыля. Сейчас в России очень строгие стандарты безопасности, они жестче, чем во многих других странах! Ну и надо понимать, что объекты разные. Встречаются крохотные, их, грубо говоря, можно увезти и уничтожить. А есть сухие хранилища, там система инженерных барьеров, непрерывный контроль, бетонированные каньоны, засыпка особыми материалами.
– Но отец Майи умер молодым, – возразила я, – значит, не все так прекрасно.
Глава восемнадцатая
– С родителями девочки вышла странная история, – сказал Энтин, – непонятная. Мой приятель разузнал все об ее отце. Юрий Трошин окончил институт, исторический факультет. Карина, его жена, получила образование там же. Пара отлично училась что в школе, что в вузе. Оба выходцы из приличных, но бедных семей, решили сделать ставку на высшее образование, пойти вверх по преподавательской лестнице. Это сейчас профессор МГУ зарабатывает меньше дворника. А в советские годы доцент со всеми надбавками за научное звание, за стаж приносил домой около трех сотен. Трошины рано поженились, но это не помешало им в двадцать с небольшим получить дипломы с отличием. Юрий поступил в аспирантуру, написал кандидатскую, быстро защитился. Наверное, у Карины были такие же планы, но она пошла работать на кафедру в родном институте, стала младшим научным сотрудником. Оклад у нее был больше, чем аспирантская стипендия супруга. Умные, нацеленные на успех ребята определенно имели большие планы плюс амбиции. После того как Юрий защитился, он стал работать на кафедре, а в аспирантуру поступила Карина и тут же забеременела. Академический отпуск она не брала. Зачем? Аспиранты не ходят каждый день на занятия, они уже на уровне педагогов. Лекции не читают, ведут семинары. Карина написала диссертацию, родила Майю, защитилась. Все у них как по маслу катило. Широкая дорога открывалась: доцентские звания, докторские диссертации, профессорство. Юрий мог стать завкафедрой, деканом… И вдруг!
Энтин развел руками.
– До сих пор у меня вопросов к их жизни не возникало. Некоторых людей бедное детство ломает, они потом до конца дней оправдывают свои неудачи тем, что их мать-одиночка в три месяца в ясли отдала. Они так из-за этого переживают, что в сорок лет у той же матери на шее сидят. А другие, наоборот, вспоминая, как плохо жили родители, считали копейки, активно строят карьеру, добиваются успеха. Юра и Карина явно из второй категории. Я был в этом просто уверен. И вдруг!
Когда дочери исполнилось полгода, Юрий увольняется и уходит работать в так называемый ядерный могильник, кстати, давным-давно дезактивированный. Кем он туда устраивается? Сторожем! Хранилище находится в Московской области, далеко от его дома. Работа непрестижная, карьеры там не сделаешь, денег не заработаешь. Вопрос – для чего на неработающем предприятии сторож, прошу не задавать. Ответ на него мне неизвестен. По какой причине Юрий бросил то, что упорно строил? Ушел из института? Кстати, Карина осталась на прежнем месте.
– Странно, – согласился Костин.
– Очень, – подхватил Михаил.
– А потом он умер от пневмонии. Но лучевая болезнь часто поражает легкие, – договорил Энтин. – И вот еще одна загадка. Карина умерла почти сразу за супругом. От той же напасти.
– Ну, кое-кто может заразиться воспалением легких от члена семьи, – уточнил Вуколов, – это редко, но случается.
Дверь приоткрылась, показалась администратор Надя. Сегодня на ней было ярко-зеленое платье-футляр выше колена и все те же варварски роскошные ботфорты.
– К вам гость, – пропела она, – господин Маркс!
Надежда повернулась и исчезла, вместо нее в комнате появился мужчина – стройный, загорелый, шикарно одетый, пахнущий дорогим одеколоном.
– Здравствуйте, господа, – хорошо поставленным голосом произнес он, – я заинтригован приглашением в детективное агентство. Никогда не сталкивался с людьми вашей профессии. Впрочем, с полицией я тоже не общался, бог спас от столкновения с преступниками. Чем могу быть полезен?
Я решила взять на себя роль радушной хозяйки.
– Присаживайтесь. Чай? Кофе?
– Кофе моя слабость, – признался Владимир.
Я направилась к кофемашине, вызывать Надю, которая сегодня выглядела слишком великолепно, мне не хотелось. У нас в комнате для совещаний стоит агрегат, которым пользуемся мы сами. Мне нетрудно нажать на кнопку.
