– Маленькие, полосатенькие, яркие, – пояснила Тата, – очень хорошенькие.
– Завтра поеду в магазин, куплю новых рыбок, – решил Макс после того, как завершилось мое общение со Светиной, – Наташа не заметит, что электорат поменялся. Дверь в баню теперь захлопываем плотно. Пошли спать, поздно уже.
Глава тридцать третья
– Майя Трошина прилетела в Москву, – сообщил Николаша, едва мы вошли в офис, – назад отправится через три дня.
– Сомнительно, что она согласится на встречу с нами, – решил Константин Львович, – хотя у меня есть идея. Лампа, как у вас с актерскими способностями?
– В школьном театре мне один раз доверили роль поганки в пьесе «Грибной переполох», – призналась я, – но после выступления руководитель коллектива сказал: «Деточка, тебе лучше заниматься спортом». Ой, простите, у меня звонок. Это опять она.
– Кто? – проявил не свойственное ему любопытство психолог.
– Объясню потом, – сказала я и включила громкую связь. – Алло!
– Фросенька, прости, прости, Лампа!
– Добрый день, Алевтина Семеновна, – проворковала я.
– Кисонька, давай выпьем вместе чаю, поболтаем, вспомним прошлое, – завела приемная мать Сергея Кабанова.
– Замечательная идея, – вежливо ответила я, – непременно встретимся.
– Ура! Ты свободна! Значит, сегодня!
– Нет-нет, – испугалась я, – к сожалению, работы много. Просто вздохнуть некогда.
– Могу приехать к твоему офису, там определенно рядом есть кафе, посидим, поговорим, – не сдалась бывшая балерина.
– Я нахожусь в Подмосковье, – соврала я.
– Жаль! Очень по тебе скучаю, – расстроилась Алевтина, – позвоню на днях. Надеюсь у тебя, Фросенька, прости, прости, Лампа, выдастся свободная минутка.
Я положила трубку на стол.
– Похоже, Алевтине нечего делать, она уже не первый раз звонит, предлагает встретиться, поболтать о прошлом.
– А у вас нет желания с ней общаться, – улыбнулся Константин.
– Работы много, Киса требует внимания, – начала оправдываться я, – и я не знаю, о чем мне с ней разговаривать. Совсем ее не помню.
– Руководитель вашего школьного театрального коллектива на редкость глупый человек, – вернулся к прерванному разговору Энтин. – Разве можно ребенку крылья подрезать? Я верю в ваш талант и способность перевоплощаться. Поэтому написал для вас большую роль.
Константин Львович протянул мне листок.
– Будьте снисходительны, до Шекспира вашему покорному слуге далеко.
– Мне до Сары Бернар еще дальше, – вздохнула я и прочитала текст. – Думаю, справлюсь. Николаша, у тебя же есть сотовый Майи?
– Конечно, – ответил Махонин, – уже набираю, садись рядом, говори вот сюда, ставлю на громкую связь.
Я устроилась в кресле, и тут же раздался голос:
– Алло!
– Можно Майю? – спросила я.
– Слушаю вас.
– Вы Трошина?
– Да.
– Меня зовут Катя. Я официантка.
– М-м-м… – донеслось из ноутбука.
– Вы знакомы с человеком по фамилии Маркс?
– С Карлом? Нет, он давно умер, – не упустила возможности пошутить собеседница.
– Его зовут Владимир, – уточнила я.
Стало тихо.
– Может, я неправильно набрала номер, – пробормотала я, – Маркс в нашем ресторане поел суши. Ему стало плохо, вызвали «Скорую». Увезли его без сознания. Но пока врачи ехали, Владимир еще мог говорить. Вы меня слышите?
– Да, – коротко ответила Майя.
Я старательно изображала официантку.
– Маркс наш постоянный клиент, и для заведения огромный минус, что он рыбой отравился. Понимаете?
– Да.
Майя определенно не намеревалась вести подробную беседу.
– Я всегда обслуживаю вип-зону, где садился Владимир, – лгала я, – мы с ним знакомы. Он попросил позвонить вам и передать кое-что.
– Что?
– Не знаю, это в пакете.
– Разверните.
– Но…
– Разверните.
Я посмотрела на Энтина, тот кивнул и начал писать что-то на листке.
– Сейчас, – пообещала я и огляделась по сторонам.
Миша быстро положил на стол пакет, я взяла его и начала шуршать бумагой. Константин Львович подсунул мне листок.
– Открыла! – заявила я в трубку.
– Что там?
– Часы, вроде золотые, мужские. Когда можно их вам передать?
– Никогда!
– Простите?
– Екатерина, я не знакома с мужчиной по фамилии Маркс.
– Но… он дал мне ваш телефон! И часы! Я обязана их вам отдать.
– Вы обязаны отдать, но я не обязана их брать. Прощайте.
– Стойте!
– Что еще?
– Куда мне деть часики? Они очень дорогие!
– Маркс выйдет из клиники, придет в ваш ресторан, вернете их ему.
– Вы велели развернуть пакет.
– И в чем проблема?
– Получается, что я очень любопытна, вскрыла чужую посылку.
– Екатерина, более нам обсуждать нечего. Я не один раз сказала, что не знакома с господином Марксом.
– Но телефон! Откуда он знает ваш номер?
– Вопрос не ко мне. Скорей всего, больной перепутал цифры.
– Он просил поговорить с Майей Трошиной! Вы так назвались!
– Имя Майя не редкость. Трошиной я была в школе. У меня давно другая фамилия.
Из ноутбука полетели частые короткие гудки.
– Николаша, можешь узнать, кому она сейчас звонить будет? – спросил Костин.
– Нет такого подвига, который мне не по силам! – заявил Махонин.
– Почему они оба старательно отрицают свое знакомство? – удивился Макс. – Почему бы ей не сказать: «В школьные годы я общалась с Владимиром, он давал мне книги почитать». По какой причине она нагоняет туман?
Константин Львович налил воды в стакан.
– И господин Маркс, и Майя чего-то боятся.
– Село Казапкино, – отрапортовал Махонин, – частный дом престарелых, центр реабилитации для тех, кто перенес инсульт, страдает деменцией, болезнью Паркинсона. Есть благотворительная программа. Городской телефон один. Наверное, у персонала есть мобильные, понятно, что они на сайте не указаны. Разговор длился пять минут.
– Посмотри, кто у них есть среди врачей, – попросил Костин, – нас интересует Решеткин.
