Мне некстати вспомнилась беседа с соседкой Евгении Олимпиадой. Она рассказала, что Кабанова голову потеряла от жадности. В помойках рылась. И в бачках, что у магазина стоят, и в тех, куда народ из поселков мусор бросает. А уж какая Джейн врунья! Слова правды от нее не услышишь. Одно время себя за гадалку выдавала, говорила, что видит вещие сны. Ходила по домам, просила: «Заплатите, и я скажу, как вам помочь». Но никто в ее дар не верил.
У Костина звякнул телефон. Володя бросил взгляд на трубку и начал писать ответ. Через пару секунд ко мне прилетело сообщение: «Уважаемый господин Костин, прошу вас как можно быстрее приехать в клинику профессора Гольденрагера. С вами хочет побеседовать наш пациент Владимир Маркс. Завтра утром он должен улететь в Германию. С уважением, главврач Никита Сергеевич Майоров».
Глава тридцать девятая
– Что-то я очень устала, – пробормотала Джейн, поднялась, дошла до дивана и легла, – посплю, пока еду готовят. У вас так тепло, а у меня в доме холод, сырость. Вернусь домой, попытаюсь согреться, но одеяла теплого нет. Живу на крохотную… пен… си… ю… хр-р-р-р.
Николаша заржал.
– Во дает! Недаром ее Храпунцель прозвали! И как бабе не надоест врать про свою бедность!
Сергей выпил воды из стакана.
– Господа, к сожалению, у меня нет более времени для продолжения беседы. Я сдал анализ. И хочу подтвердить то, что говорил раньше: «Если выяснится, что Кабанова моя биологическая мать, я попробую ей помочь. Положу Евгению в нашу клинику…
На мой телефон пришло новое сообщение, на сей раз от Махонина: «Попробуй узнать у Решеткина, сколько служащих у них в доме и их имена».
– …попытаюсь исправить положение, – говорил тем временем Сергей.
– Боюсь, что в возрасте Евгении серьезные изменения менталитета маловероятны, – грустно заметил Энтин, – хотя бывает по-разному.
– Если она после лечения согласится на выброс мусора, ремонт и перестанет лазить по помойкам, это станет огромной победой, – сказал Сергей Николаевич.
– Вы можете взять ее к себе в качестве домработницы, – выдала я редкую глупость, – Джейн должна находиться под контролем.
– Согласен, – неожиданно произнес доктор, – наблюдение за ней необходимо. Но в наш дом она не придет. Я предупредил, что не желаю видеть Евгению Ивановну там, где я живу с родителями. Она никогда не переступит порог нашего дома. И, во-вторых, у нас есть прислуга, Марфа Егоровна работает всего год, но мама ею довольна.
Я мигом придумала домработнице фамилию:
– Кочеткова?
– Нет, – удивился Сергей. – Почему вы решили, что она Кочеткова? Деревянкина ее фамилия.
Я продолжала самозабвенно врать:
– Марфа Егоровна. Это имя не самое распространенное, его носит тетушка, которая наводит порядок у меня. Я подумала, вдруг у нас с вами одна помощница на двоих?
– Нет, – улыбнулся Сергей, – хотя это была бы забавная ситуация.
– Еще я шофера ищу, – в порыве вдохновения солгала я.
– У нас их нет, – сказал Сергей, – все сами сидим за рулем.
– И Алевтина Семеновна? – на сей раз искренне удивилась я.
Сергей снова глотнул воды.
– Мама прекрасный водитель. Могу вам посоветовать обратиться в агентство «Веник и тряпка», название странное, но Алла, его владелица, профессиональный человек. Подберет вам такого водителя, какого вы хотите. Скажете, что вас направил к ней я. Сейчас сброшу вам ее мобильный. Возвращаюсь к прежней теме. Евгении в нашем доме не бывать по нескольким причинам. Первая: я не хочу ее там видеть. Вторая: у нас есть прислуга. И третья, но первая по значимости. Мама всегда готова прийти на помощь тем, кому плохо, она очень милосердный человек и глазом не моргнет, если я приглашу Кабанову, будет о ней заботиться. Но я понимаю, что маме не очень приятно общаться с Евгенией Ивановной, поэтому Кабанова в нашем доме никогда не появится. До свидания, господа. Прошу вас известить меня о результатах анализа. Елена, если вы вдруг решите обратиться к психологу, то в нашей клинике вам помогут бесплатно. Мне жаль, что в детстве вам пришлось пройти через недетские испытания. Я вас понимаю, как никто другой, моя история похожа на вашу. Только память ко мне не вернулась. Но, думаю, что я не ходил с вами в тот проклятый лес.
– Вас с нами точно не было, – согласилась Кисунина, – мы отправились втроем: Федя, Паша и я.
– Значит, со мной случилось что-то другое, – вздохнул Сергей, – рад, что не владею информацией о своих приключениях. Подростки могут натворить редких глупостей.
Решеткин вынул визитку и отдал ее Лене.
– Звоните, всегда рад помочь. А теперь разрешите откланяться.
Кисунина поднялась.
– Я тоже пойду.
– Вас подвезти? – галантно предложил врач.
– Спасибо, я сама за рулем, – отказалась Лена.
В кабинете осталась одна Кабанова, издававшая раскатистый храп.
Энтин подошел к ней и тихо сказал:
– Евгения Ивановна, проснитесь.
Громовой храп не стих.
Николаша заорал:
– Джейн, вам принесли деньги!
Кабанова подскочила.
– Где они?
– Вот я молодец, – заржал Махонин, – психологии не обучался, а допер, что сказать надо.
– Вам пора, – произнес Константин Львович, глядя на Джейн.
– Отлично, – рассердилась она, – не накормили меня как следует и вон гоните? На мороз?
– Дорогая, – по-прежнему спокойно сказал Энтин, – в соседнем доме есть хорошее кафе, я угощу вас всем, что пожелаете. И домой вы поедете на такси!
– За чей счет? – предусмотрительно поинтересовалась Кабанова.
– Я оплачу счетчик вперед, – пообещал Константин.
– Зачем тебе понадобились данные прислуги Решеткиных? – налетела я на Николашу, когда мы остались в своей компании.
– Потом объясню, если получится то, что я задумал, – отмахнулся Махонин. – Если же это не пройдет, то и говорить не о чем!
Костин посмотрел на меня.
– Едем к Владимиру?
Я подскочила.
– Конечно. Интересно, зачем он нас вызвал?
Мы вышли в коридор, спустились в паркинг и быстро доехали до клиники, которая находилась недалеко от нашего офиса.
Увидев наши удостоверения, девушка на ресепшен вызвала доктора. Тот не замедлил себя ждать и сразу перешел к делу.
– Добрый день, меня зовут Никита Сергеевич. Кто из вас Костин?
Володя протянул ему руку.
– Рад знакомству.
А я постаралась не рассмеяться. Если вы видите мужчину и женщину, то кто из них Владимир Костин? Уж точно не представительница слабого пола.
