В Александро-Невском монастыре имелась прекрасная библиотека, где хранились книги на греческом, латинском и других иностранных языках, собрания сочинений классических писателей, церковные книги. Ею могли пользоваться и семинаристы.
Каждую субботу в десять часов утра в семинарии проходили диспуты. Собирались все ученики и учителя. На диспутах присутствовал ректор. С кафедры произносились речи на русском и латинском языках. Обращаясь к воспитанникам, ректор говорил «о пользе наук, о союзе наук с добродетелью и что всякая наука красна только добродетелью»
[86].
О телесных наказаниях в семинарии мы уже упоминали. Некоторые семинаристы бежали. Если их ловили, то по возвращении в семинарию секли розгами, били кнутом.
Барков «убежал» от, казалось бы, предначертанной ему судьбы. В 1747 году в Петербурге при Академии наук был основан университет. Предполагалось, что там будут помимо вольнослушателей на казенном содержании обучаться 30 студентов. Кузницей студенческих кадров стали Московская славяно-греко-латинская академия и Петербургская Александро-Невская духовная семинария. В Москву отбирать наиболее способных семинаристов для Академического университета отправился Тредиаковский. В Петербурге этим занялся Ломоносов. 26 апреля 1748 года он направил в Академическую канцелярию «Доношение»:
«1. Сего Апреля 24 дня приходил ко мне из Александро-Невской семинарии ученик Иван Борков и объявил, что он во время учиненного мною и г. профессором Брауном (Иосиф Адам Браун (1712–1768), профессор философии Академического университета. — Н. М.) экзамена в семинарии не был и что весьма желает быть студентом при Академии Наук; и для того просил меня, чтоб я его экзаменовал.
2. И по его желанию говорил я с ним по латине и задавал переводить с латинского на российский язык, из чего я усмотрел, что он имеет острое понятие и латинский язык столько знает, что он профессорские лекции разуметь может. При экзамене сказан был от учителей больным.
3. При том объявил он, что учится в школе пиитике, и что он попов сын, от роду имеет 16 лет, а от вступления в семинарию пятый год и в стихарь не посвящен (то есть не рукоположен в священный сан. — Н. М.).
И ежели Канцелярия Академии Наук заблагорассудит его с прочими семинаристами в Академию потребовать, то я уповаю, что он в науках от других отменить себя может.
О сем доносит Профессор Михайла Ломоносов
1748 года Апреля 26 дня»
[87].
Барков был зачислен в студенты Академического университета. Прощай, семинария! 10 мая 1748 года его прислали в Академию наук. 27 мая 1748 года — эта дата стояла под указом о том, что он, Барков, принят в университет со студенческим жалованьем. Однако прежде чем приступить к студенческим занятиям, по соответствующему распоряжению его направили в Академическую гимназию с тем, чтобы он там доучился.
В написанном в 1850-х годах неизвестным автором биографическом очерке «Вакханалический певец Иван Семенович Барков», предваряющем рукописный сборник его сочинений (он хранится в Государственном архиве литературы и искусства) об обучении и воспитании Баркова в гимназии сказано так:
«О пребывании его в гимназии не осталось ничего известнаго, и мы можем только гадательно, на основании дошедших до нас сведений о состоянии тогдашней гимназии, судить насколько оно принесло ему пользы, которую мы и постараемся сейчас охарактеризовать.
В то время гимназия, или точнее — состояние ея, представляло весьма печальное зрелище. Трудно было в ней чему-либо научиться, трудно было приохотиться к учению, а еще труднее — не испортиться, не развратиться нравственно. Воспитанников содержали гадко — жалованье им выдавалось неисправно, а иногда и совсем не выдавалось, так что большая часть воспитанников ходила в рубище, шаталась по городу, производя различные пакости!..
Преподаватели, будучи почти все из немцов, смотрели весьма не дружелюбно на своих русских питомцев, которых, вообще всех, они считали за диких варваров. <…>
Все управление академии находилось в руках Шумахера (Иоганн Даниил Шумахер (1690–1761), в 1714 году был приглашен на службу библиотекарем книжного собрания Петра I и его кабинета редкостей, руководитель Академической канцелярии. — Н. М.), библиотекаря, подлаго, корыстолюбиваго человека, интригана в высшей степени и, вдобавок еще, наделеннаго зверским характером. Он самовластно распоряжался в академии, выдавая или не выдавая, по своему произволу жалованье профессорам. А уже о воспитанниках и говорить нечего — он делал с ними что хотел, доказательством тому мы можем привести следующее: гимназисты, не получая долгое время жалованья, пожаловались на Шумахера. Ему сделали выговор. Тогда Шумахер призвал их и, не помня себя от злобы, велел беспощадно выдрать их батогами, и колотя предварительно по лицу!..»
[88]
О пребывании Баркова на студенческой скамье Академического университета известно неизмеримо больше, нежели о его учебе в Академической гимназии. Мы знаем, кто были и кем стали его соученики, кто были его преподаватели, какие предметы, будучи студентом, Барков изучал. Сохранились характеристики Баркова, данные ему учителями, документы о его проступках и полученных им наказаниях.
Сначала об университетских товарищах Баркова. Среди них были те, кто внес вклад в отечественную науку, литературу, культуру, педагогику: А. А. Барсов, Б. А. Волков, А. И. Дубровский, Н. Н. Поповский, С. Я. Румовский, Ф. Я. Яремский
[89].
Антон Барсов (1730–1791) — сын управляющего Московской синодальной типографией. Весьма образованный и одаренный, он обучался в Московской славяно-греко-латинской академии. Был наделен редким математическим дарованием, при этом отличался успехами и в словесных науках. С 1755 года преподавал в Московском университете математику. В 1761 году стал ординарным профессором на кафедре красноречия, в торжественных речах прославлял науку.
Борис Волков (1732–1762) — сын церковного сторожа. Попал в Академический университет из Московской славяно-греко-латинской академии. Обладал несомненными математическими способностями, но получил «распределение» на должность академического переводчика. Особое место среди выполненных им работ занимают перевод с французского языка древнеиндийского собрания басен и рассказов и перевод трактата Цицерона «О должностях».
Андреян Дубровский (1732 — после 1761) — сын дьячка. Ученик Московской славяно-греко-латинской академии. Сочинял стихи, басни, загадки, сатирические эпитафии. Автор дидактической поэмы «На ослепление страстями». Переводил эпиграммы и элегии. Перевел стихами трагедию Вольтера «Заира». В 1757 году назначен академическим переводчиком.
