Чтение срамных стихов Баркова, на наш взгляд, довольно утомительно — их слишком много. Невольно возникает вопрос: а поэзия ли это? И все же мы отвечаем на этот вопрос утвердительно: да, поэзия. Да, в ней много непристойного. Но в ней есть и много забавного, остроумного — и в сюжетах, и в портретных набросках, и в диалогах. В ней есть та веселость и беспечность Баркова, о которых писал Новиков. В ней есть та безумная шалость, о которой писал Пушкин в лицейском послании к гусару Петру Павловичу Каверину:
Пока живется нам, живи,
Гуляй в мое воспоминанье;
Молись и Вакху и любви.
И черни презирай ревнивое роптанье;
Она не ведает, что дружно можно жить
С Киферой, с портиком, и с книгой, и с бокалом:
Что ум высокий можно скрыть
Безумной шалости под легким покрывалом (I, 211).
И еще — в стихах Баркова порой под грудой матерного словесного мусора скрывается глубокое чувство. Так, в оде «На воспоминание прошедшей молодости», представляющей собой сетования (в самой грубой форме) об утрате мужской силы и соответственно женского внимания, есть лирическое призыванье юных лет:
О, юность, время скоротечно,
Которая теперь прошла,
Когда б ты длилась, юность, вечно,
Ты б тех забав не унесла,
Которыми я наслаждался
В тебе, какими восхищался.
Приди опять, как ты была! (68)
Конечно, это еще не пушкинское:
Так, полдень мой настал, и нужно
Мне в том сознаться, вижу я.
Но так и быть: простимся дружно,
О юность легкая моя!
Благодарю за наслажденья,
За грусть, за милые мученья,
За шум, за бури, за пиры,
За все, за все твои дары;
Благодарю тебя. Тобою,
Среди тревог и в тишине,
Я насладился… и вполне… (V, 119)
Еще не пушкинское. Но всё же…
Глава седьмая
Издатель Антиоха Кантемира
Издатель — кто издал постановление или книгу.
Владимир Даль. Толковый словарь живого великорусского языка
Первое издание сатир Антиоха Кантемира было предпринято Академией наук в 1762 году. Честь подготовки этого издания к печати принадлежит Баркову. Оно вышло в свет спустя 18 лет после смерти автора. История же издания началась еще при жизни Кантемира, и об этом, на наш взгляд, небезынтересно рассказать. Но сначала напомним, кто такой Кантемир.
Князь Антиох Дмитриевич Кантемир родился в 1709 году в Константинополе в семье будущего правителя Молдавского княжества Дмитрия Константиновича Кантемира. Молдавия находилась тогда под владычеством Турции. Молдавским господарем с конца XVII века был дед Кантемира. Для того чтобы избежать измены, турецкий султан держал при себе сына Константина Кантемира Дмитрия заложником в Константинополе. Потому будущий поэт и появился на свет там. После смерти его деда молдавским господарем стал его отец, который желал, чтобы Молдавия присоединилась к России. Этого желал и Петр I. Но после неудачи русской армии на реке Прут в 1711 году Дмитрий Кантемир вынужден был бежать с семьей в Россию. Так двухлетний Антиох оказался в Харькове, потом в Москве, а потом в Петербурге.
Отец Антиоха Кантемира был ученым и писателем, членом Берлинской академии наук. Он сумел дать сыну блестящее образование, обучал его сам, а также приглашал для его обучения прекрасных учителей — русских и иностранных. Выпускник Славяно-греко-латинской академии И. Ю. Ильинский преподавал Антиоху старославянский и русский языки, сочинял стихи. По-видимому, именно ему будущий автор сатир и других стихотворений был обязан первыми уроками стихотворства. В 1724–1725 годах Кантемир брал уроки математики, физики, нравственной философии у профессоров Петербургской Академии наук. В 1715 году он был записан в гвардейский Преображенский полк. 1730 году, уже будучи на действительной военной службе (правда, в чинах небольших, лишь поручиком), Кантемир участвовал в возведении на трон Анны Иоанновны. К этому времени он уже успел написать свою первую сатиру «На хулящих учение. К уму своему». Она не была напечатана, но широко распространилась в списках, принесла двадцатилетнему автору первую литературную славу. Первый успех воодушевил Кантемира. Он начал писать поэму «Петриада», посвященную кончине Петра Великого (впрочем, ее не закончил), перевел книгу Фонтенеля «О множестве миров» (того самого, который одобрительно отозвался об «Оде Приапу» Пирона и которого будет читать Пушкин и его герой Онегин: «Прочел творенья Фонтенеля»). Этот перевод был издан Петербургской Академией наук в 1740 году, и его мог читать Барков. В 1731 году Кантемир сочинил «Оду к императрице Анне в день ее рождения» и еще несколько басен.
В 1732 году Кантемир навсегда покинул Россию. Его путь через Берлин и Гаагу лежал в Лондон, куда он был назначен резидентом, то есть российским посланником. Шесть лет Кантемир провел в Лондоне, успешно выполняя возложенную на него дипломатическую миссию, а с 1738 года, будучи пожалован титулом камергера, стал чрезвычайным послом (полномочным министром) в Париже. Там Кантемир встречался с известными писателями, учеными, артистами, художниками, беседовал с Фонтенелем и Монтескье, чьи «Персидские письма» перевел (перевод не сохранился, но о нем знал Барков), переписывался с Вольтером. Как писал К. Н. Батюшков в очерке «Вечер у Кантемира», «Антиох Кантемир, посланник русский при дворе Людовика XV, предпочитал уединение шуму и рассеянию блестящего двора. Свободное время от должности он посвящал наукам и поэзии»
[218]. Кантемир переводил Анакреона и Горация, к пяти сатирам, сочиненным в России, присовокупил еще три. Умер он в 1744 году, когда ему не исполнилось и тридцати пяти лет. В 1745 году его останки были привезены в Петербург (Барков мог знать об этом), а затем доставлены в Москву, похоронены на кладбище греческого монастыря на Никольской улице, подле могилы его отца.
А теперь вернемся к истории издания сатир Кантемира. Заметим, что сам автор очень дорожил своими сатирами, видел в них свое призвание писателя и долг гражданина. Весной 1743 года Кантемир послал из Парижа рукопись своей книги канцлеру М. И. Воронцову. В сопроводительном письме он писал о том, что «смелость принял» посвятить свою книгу императрице Елизавете Петровне, покорнейше просил книгу эту ее величеству поднести и выражал надежду на то, что «Ея Императорское величество изволит сама судити, должно ли их (сатиры и приложенные к ним стихотворения. — Н. М.) в люди показати, или нет»
[219]. В следующем письме Воронцову от 4 апреля 1743 года Кантемир просил переписать книгу его сатир с тем, чтобы рукописная книга была передана для сохранения в Императорскую библиотеку, «понеже у меня столь исправной копии уже не осталось»
[220].
