– Очень приятно. Максим.
– Спортсмен?
– Самбист, – кивает, а его новый знакомый тут же вскрикивает от той силы, что таится в руке моего водителя.
Мы не прогадали. Руслан при всей свой собранности, железной закалке и дюжих молодцах, следующих за ним по пятам, вряд ли сумел бы переплюнуть уличные замашки моего лжебойфренда. Разве что железо в голосе пустило бы рой мурашек по Голубевскому позвоночнику, а все остальное он бы мимо ушей пропустил. А с Макса вон, глаз не спускает, разминая ноющее запястье…
– Ну что за манеры? – подтруниваю над заступником, сияя от этой крохотной победы, и как подобает любящей женщине, указываю гостю на стул, тут же устраиваясь за его спиной. Разминаю мужские плечи и очень надеюсь, что затуманенный мозг отчима не заподозрит неладного. Иначе нам крышка – дождется ухода Бирюкова и больше житья не даст. Впрочем, разве это существование можно назвать жизнью?
– Выпьем за встречу?
– Не стоит, – Бирюков накрывает ладонью пустую рюмку и так зыркает на «хозяина», что тот даже водкой давится. – И вам не советую. Юля говорит, вы под градусом своих действий не контролируете.
– Да, шутит она… Что вы Юльку нашу не знаете? Я ведь по-отечески: когда нужно поругаю, а когда и пряником умаслю. Детей ведь полный дом, – если лыбиться не перестанет, мышцы лица его точно сведет судорогой. – И все с характерами, попробуй тут без ремня их в узде удержать! На голову сядут. У вас, кстати, дети есть?
– Нет.
– Тогда поймете меня потом, когда ребятней обзаведетесь. Дочка, – я даже о роли своей забываю. Ушам не верю, ведь мне куда привычней слышать от него оскорбления, – что же ты жениха накручиваешь?
Я? Жаль, что Максим с порога не вырубил этого монстра! Тогда мне не пришлось бы смотреть этот дешевый спектакль, что разыгрывает Голубев, для пущей убедительности даже головой покачав. Злюсь, излишне сильно сжимая каменные мышцы похолодевшими пальцами, и резко отпрянув, закатываю рукав легкого свитера, демонстрируя присутствующим свою правую руку с расцветающими на локте отметинами.
– Накручиваю? Еще скажи, что я сама их поставила!
– Ну, это ведь пустяки… Не рассчитал немного.
Только я знаю, что значит этот блеск в его глазах. Там раскаянием вовсе не пахнет, скорее разит обещанием, что в следующий раз я так легко не отделаюсь. А уж после визита Бирюкова, не окажись он довольно убедительным, мне и вовсе несдобровать…
– Смотри, как бы я ни переусердствовал, – хорошо хоть напарник мне достался понимающий!
Максим аккуратно касается синяков, проходясь подушечкой большого пальца по воспаленной коже, и резко встает, как и подобает будущему супругу. Хватает Жору за шею, вынуждая привстать на носочки, и рычит, не оставляя сомнений, что официальная часть закончена. Больше никаких любезностей!
– Я ведь тоже вспыльчивый, Жора. Еще раз пожалуется, могу и я силы не рассчитать. Понял?
– Пусти!
– Понял, спрашиваю?
– А как узнаешь? – от негодования Голубев брызжет слюной, становясь красным, как помидор, и безуспешно старается оттолкнуть от себя свирепого Бирюкова. – Я ее сюда не звал. Переживаешь – в город с собой забирай. Нечего в семейные дела лезть, ни тебе, ни подстилке твоей! И угрожать мне не смей, я с участковым на короткой ноге.
Естественно, он же здесь частый гость! Только и делает, что принимает жалобы от соседей на постоянные крики из-за нашей двери, да выписывает штрафы уснувшему на лавке главе семейства…
– Все равно ей покоя не дам. Пока не уедет, пусть даже не мечтает, что я буду молчать! Баба должна свое место знать!
– Уверен? – водитель скалится, и с силой отшвыривает от себя оборванца, что приложившись лбом к батарее, воет, обхватив голову трясущимися руками. И сейчас не поймешь чего в нем больше: жажды опохмелиться или страха за жизнь.
– Ну, проверим, Жора. Потому что я остаюсь. Ты ведь не против, любимая? – вовсе не ласково сгребает меня в объятья мой верный рыцарь, и шепчет, чтобы слышала только я:
– Тебе это встанет в копеечку.
Мне мотивов Максима никогда не узнать. И причину этого странного блеска в глазах, что заставляет мое дыхание сбиться. Какое мне дело? Может быть, он просто не терпит насилия над слабыми, оттого и дышит так тяжело, все еще удерживая меня под защитой своих крепких рук? Но одно отрицать нет смысла – я готова потратиться, если это поможет мне в затяжной войне с маминым мужем.
Глава 22
Нет предела человеческой глупости. По крайней мере, когда дело касается моей семьи, датчик безумия просто зашкаливает. Горит красным, предупреждая об опасности, и разрезает тишину пронзительным воем сирены.
- Тебя убить мало, Ленка! — мазнув по влажным волосам дрожащей ладошкой, я опускаю лицо на сложенные руки, больше не в силах лицезреть себя в зеркале. Интересно, как сильно я похудела на нервной почве, если щеки мои впали, а под глазами залегли глубокие тени?
- Ой, подумаешь! Завтра дядя Жора от страха имя свое забудет! Вот увидишь, слиняет в гараж или в комнате закроется…
- Уверена? Что-то сегодня он от ужаса не трясся, — больше скажу: довольно быстро взял себя в руки и матерился как сапожник, приложив к шишке замороженную тушку цыпленка. Поверьте, лишь благодаря Бирюкову, что явно не привык церемониться с людьми, вроде Голубева, он перестал терзать мои уши своими ругательствами.
- Так пьяный ведь! Ему в таком состоянии море по колено! А вот когда протрезвеет, в сторону твоего жениха даже взглянуть побоится!
- Он мой водитель! — бросаю зло, для убедительности еще и по столешнице хлопнув, и вперяю свой разъяренный взгляд на ребенка. Боже, ей одиннадцать только через месяц исполнится, а она уже планы строит по спасению семьи! Где была моя голова, когда я соглашалась на это цирк?!
- Ну, Юль, вот увидишь! Все обойдется, — девчонка нежно касается моей макушки, как сделал бы взрослый, желая успокоить расплакавшегося малыша, и полушепотом, чтобы никто нас не услышал, щебечет:
– Одну ночь переночует, а завтра всю дурь из Голубева выбьет! Можем, вообще, сказать, что Максим бандит! Я вот сначала так и подумала, – проходится гребнем по моим мокрым прядям, и тут же взбивает их свободной рукой, вновь придавая прическе небрежности. – Взгляд у него пугающий, так что не подкопаешься.
В ее возрасте все воспринимается так просто! Сеешь тут и там бестолковыми идеями, пользуясь тем, что в семье привыкли считать тебя здравомыслящей, а когда план не срабатывает, пытаешься перевести свое поражение в шутку! Еще бы! Это ни ей с Бирюковым комнату делить. Боже, я собираюсь ночевать с ВОДИТЕЛЕМ! Всю ночь слушать его дыхание, или жуткий храп, от которого к утру у меня разыграется мигрень!
– У меня, вообще-то, мужчина есть! А из-за твоей идиотской задумки я должна делить постель с другим.
