Ведь и впрямь - наш поезд давно уехал. Пару раз подал предупреждающий гудок, а когда понял, что мы так и продолжим топтаться на перроне, умчался в голубую даль. Без пассажиров, порожняком.
- Значит, решено, - я тянусь за тарелкой, а бывший супруг уже стоит рядом, с видом знатока наблюдая за моими манипуляциями. - С моделями покончено.
Глухой, что ли? Кончать с ними нужно было раньше, а сейчас это то же самое, что выбирать новые туфли после ампутации обеих ног - душу греют, а толку ноль. Возвожу глаза к потолку, только сейчас замечая жёлтые разводы на побелке, и, отпихнув плечом своего соседа, вооружаюсь прихватками:
- Отойди, пока не ошпарила.
У меня цыплёнок готов, и хочется верить, на этот раз суп выйдет съедобным.
Сонька с самого утра будто воды в рот набрала. Уселась у окна, взгромоздившись на шатающийся стул, и, подперев кулачками щёки, минут двадцать любовалась вознёй ребятни на детской площадке. Грустила. А стоило нам всем выбраться на улицу, и вовсе громко шмыгнула носом:
- Ты опять вокруг Земли полетишь? - испуганно округлив глаза, она хватает Максима за край футболки и, затаив дыхание, ждёт вердикта.
Хороши взрослые, ничего не скажешь. То появляются, то исчезают, ошибочно полагая, что пара новых игрушек сможет облегчить её грусть. Вот и новоиспечённый папаша ошибся: плюшевого медведя вручил, а слёзы всё равно бегут из доверчивых глаз.
- Сонь, мне на работу нужно. Это ведь ненадолго и через неделю ты сама ко мне приедешь.
Правильнее говорить к тёте Васе. Он ведь не думает, что Вера прямо сейчас соберёт Сонькины пожитки и бросит её на его пороге, чтобы в одиночестве доживать свой век? Дудки!
Опускаюсь на корточки, решив не мешать им прощаться, и почёсываю пса за ухом. У меня вроде как тоже горе - я с единственным верным мне кобелём прощаюсь. Он, может, и купился на Некрасовское обаяние, а вот на женщин других ни разу не взглянул. А это ли не признак мужского постоянства? За такое и обнять его можно, и плевать, что всё брюхо в песке. Это и делаю, пока в двух шагах от меня моя племянница крепко жмётся к отцу:
- Обещаешь?
- Конечно... Давай так: как только вы вернётесь, я научу тебя пользоваться камерой? Пойдём в парк...
- Вместе?
- Вместе. Наберём сладкой ваты и будем снимать всё подряд. А пока тётю слушайся, - Максим неловко касается волос на её макушке и немного хмурится, когда девчонка утирает свой нос его же футболкой. - И, главное, первой не пробуй её стряпню. Если куриный суп тётя Вася освоила, это ещё не значит, что уже можно терять бдительность.
- Гад, - шиплю беззлобно и, чмокнув терьера, вновь занимаю место рядом с Соней.
Даже не верится, что одни остаёмся... Пусть мне уже не так страшно, как в день нашего с ней знакомства, но ответственность, возложенная на мои плечи, сегодня ощущается особенно остро. Стоит подумать, что через минуту он сядет за руль и умчится восвояси, даже на тридцатиградусной жаре, хочется натянуть на плечи свитер. Желательно, из натуральной шерсти, потому что пальцы у меня ледяные.
- Справишься? - Некрасов смотрит прямо на меня, а мне от его вопроса ещё страшнее... Вдруг нет? Суп, после которого мы не просто выжили, но и остались вполне довольными, конечно, хорошо, но это лишь капля в океане... В огромном, глубоком океане, в котором я преспокойненько пойду ко дну, немного побарахтавшись на поверхности... Нет уж! Рано отчаиваться, верно?
- А если скажу нет, останешься? - интересуюсь прежде, чем успеваю подумать, и тут же закусываю губу. Знаю же, что не сможет: на кону его репутация, зарабатываемая годами, и рушить карьеру только лишь потому, что я сдрейфила, Некрасов точно не станет. Да он скорее Соньку с собой заберёт, чем поставит на карту собственное будущее!
Насмешливо выгибаю бровь, морально готовая к его ответу, а стоит мужчине заговорить, вся моё напускное веселье летит к чертям:
- А ты скажи и узнаёшь.
Ещё и улыбается! Вертит в руках брелок, не отводя взора от моих удивлённых глаз, и ждёт. Только чего ждёт, непонятно. Не думает же он, что я и впрямь начну умолять его нас не бросать?
- Пожалуй, неделя, не такой большой срок. И мы неплохо ладим, да, Сонь? - первой заканчиваю играть в гляделки и, притянув к себе ребёнка, машу рукой на сверкающий внедорожник. - Катись уже, я её не съем.
Племянница, всё-таки. А ради родни можно и попотеть.
- Пса береги, - бросаю напоследок, когда Некрасов открывает водительскую дверь, и тоскливо вздыхаю, проводив взглядом, хвостатого путешественника. Хоть бы обернулся на прощанье, я же хозяйка. Так нет же, запрыгнул на сиденье, плюхнулся на брюхо, вытянув лапы, и преспокойненько задремал. Может, всё дело в имени? Оно же у него предательское...
- А если тигры опять в Африку убегут, и тебе придётся лететь их спасать, оставь Макса с моим котом. Их добрая тётенька будет кормить, - встревает малышка, по-взрослому задирая нос, и берет меня за руку, заставляя опомниться и перестать пялиться на терьера. - Пока, пап!
- Сильно не гони, - бросаю на автомате, и прежде чем он увидит красные пятна смущения на моей коже, разворачиваюсь на пятках.
Господи, я ему раньше так говорила... Вот так же, провожала его на улице в командировку, а потом всю ночь не спала, гадая, добрался ли он до соседнего городка, чтобы там отснять чей-то праздник.
- Не буду! Я помню, что со мной твоя собака! Вась! - он высовывается из окна, призывая меня остановиться, и даёт понять, что выбора у меня нет, давя на клаксон. - Звони, ладно? Я и сам могу, но ты же номер сменила.
А надо было сменить страну. Тогда бы не увязла по самое горло в этой истории. Коротко киваю, пропуская вперёд его ребёнка ,и, услышав скрип шип, позволяю себе маленькую слабость - оборачиваюсь, твердя про себя, что дело вовсе не в нём, и ещё несколько секунд гляжу на удаляющийся внедорожник.
- Тёть Вась, сейчас мультик начнётся.
Точно. И смотреть его будет куда веселее, чем пялится вдаль, гоняя по кругу одну-единственную мысль: "Что теперь делать?"
Глава 12
Сотни людей разводятся ежедневно. Разочаровываются друг в друге, перестают любить, не находят общих тем для разговоров. Рвут, связывающие их узы, и, погоревав, идут дальше. Мне же кажется, я только что вышла из загса. Будто и не было этого года...
