Он вновь своё место занял и руки на руль сложил, а я всё равно дрожу как осиновый лист:
-Не знаю.
Как и то, станет ли мне хоть капельку легче, если он мне навстречу пойдёт... Впрочем, на последний вопрос ответ я узнаю скоро. Ведь бывший муж, не оборачиваясь, тянется к ручке на пассажирской двери, открывает её настежь, словно сама бы я ни за что не справилась, и всё так же, не глядя, цедит:
-Иди.
Дважды просить не надо. И уже через минуту с натянутой на лицо улыбкой я вхожу в Тонину палату.
- Некрасова! Некрасова, чёрт бы тебя побрал! - Толик. Орёт на всю редакцию, а я прячусь за стареньким монитором, молясь, чтобы он меня не заметил.
Злой он, как зверь. Ира в Турцию усвистала, Ленька Смирнов ногу вывихнул, а Елена Сергеевна - пуленепробиваемая. Сидит себе, ногти подпиливает... Словно рекламная колонка сама себя наберёт!
-Василиса! Бегом ко мне! - и мне бы такую смелость! Плюнула бы в лицо начальнику, что он самодур и бездарь, да бросила бы статью о сети магазинов, прикрытых за продажу палёнки, прямо в его недовольную рожу! А так иду, повесив голову, и предчувствуя двадцатиминутную головойку.
-Читала? - а как иначе, если красный как рак, Анатолий Никифорович бросает мне под нос конкурентное издание? - Цветная, твою мать! Мы еле концы с концами сводим, а "Вестник" формат поменял! Вот ты мне скажи, - я без интереса газету листаю, больше похожую на рекламный буклет, ведь статей в ней раз два и обчёлся, - а Толик узел галстука расслабляет. - Где они эти новости берут? Интервью с мэром - у них; про драку в администрации города, опять же, они пишут; чёртов концерт ко дню молодёжи, где двенадцатилетний мальчишка пива налакался и на сцену вылез, и то хренов "Вестник" осветил. А мы в хвосте! Нами вон, печки в гаражах топят!
Согласна. У меня печки нет, зато коту в лоток Вера по старинке нашу газету рвёт. Кромсает мои писульки, а этот гад всё равно на паркет гадит.
-Когда работать начнёте? - я о Ваське задумываюсь, которого уже месяц пытаюсь перевоспитать и отучить ссать в прихожей, а Толик ладошкой по столу бьёт. Так громко, что я на месте подпрыгиваю. - Когда?
Когда-когда... Будто я одна тут тружусь! Целый штат(пусть и небольшой) сотрудников, а он ко мне как пиявка прицепился. Всё простить не может, что я всю прошлую неделю на работу опаздывала, потому что племянницу в сад отводила, пока сестра с насморком слегла.
Максим же слово держит - в квартиру к нам не заходит, с дочкой на детской площадке встречается, по субботам к себе с ночёвкой берёт. Точнее брал. Дважды. А сейчас, если верить сестре, погряз в ремонте - студию свою облагораживает.
- Так, Василиса, - я опять себя на том ловлю, что от рабочих вопросов отвлеклась, а немного подуспокоившийся редактор, стул свой ко мне пододвигает. - Дело есть.
И знаете, взгляд у него такой...
-Нужно у одной дамочки интервью взять. Марианна Панфилова.
Пихает мне под нос свой мобильный, а я щурюсь, пытаясь хоть что-то разглядеть на заляпанном экране. Солидный человек, а вместо сотового деревяшка!
-И кто она? Депутат?
- Лучше! Землячка наша, чьи фото в июльском номере известного мужского журнала напечатали! - вот оно как... - Она в этом году на конкурсе "Мисс-Россия" пятое место заняла. Негусто, но уж лучше она, чем про водку писать.
Ну, не скажите... Хочу возразить, а Толик уже в блокноте адрес корявым почерком выводит:
-Вот если б кто отравился, другой вопрос... А так, будем эту молоденькую фотомодель раскручивать. Пару её снимков поаппетитней под статьёй пустим, глядишь, хоть мужики заинтересуются. А Елене Сергеевне скажи, пусть рецепты соленых огурцов ищет. Август пролетит, не заметим, так что без заготовок никуда. Хозяйки это любят.
Отлично. Киваю, складывая неуклюже вырванный мужчиной листок, да в карман прячу, спешно со стула вставая. Не дай бог, ещё чего выдумает...
-Идти можно? - с надеждой на него смотрю и выдыхаю, стоит ему рот открыть:
- Иди. Я, кстати, договорился уже. Встречаешься с ней завтра, в двенадцать. Знаю, выходной, но я тебе премию выпишу за внеурочный труд на благо редакции. И это, Некрасова, - я дверь открываю, а он пуговицу на пиджаке расстёгивает и, оттолкнувшись от пола, на своём кресле к столу катится, - подробности бы нам погорячее. Про закулисье конкурсов, про съёмки для таблоида. Может, спала с кем...
-Будет сделано, - клятвенно обещаю, а стоит дверь закрыть, под нос себе бурчу, - ага, жди. Так она всё и рассказала!
Непривычно это, жить в квартире, где домашней едой пахнет. То мясом жаренным, то рыбой, то любимым Веркиным борщом, к которому мы с Сонькой притрагиваемся редко - нам куриный суп подавай! Вот и сейчас, вешаю ключи на гвоздь (сестра говорит, так меньше шансов их потерять) и с удовольствием носом тяну - картошка. Жаренная, со шкварками.
Сбрасываю обувь, не забывая поприветствовать раздобревшего Макса, единственного, кому соседство с девчонками не пошло на пользу, и злобно на кошака шиплю:
-Дармоед! - опять лужу сделал. Специально, что ли, до моего прихода терпит? За мою чёрствость мстит? Я же пса своего целую, а к этому неприветливому чудищу раз в пятилетку подхожу. И то, чтобы кулаком пригрозить.
-Вер, нассал опять, - а потом хозяйке сдаю. Она же мудрёных статей не читала, потому без зазрения совести по старинке в свежую лужу его мордой тычет. Правда, сегодня что-то энтузиазмом не горит: слабо улыбается, тянется к полке с посудой... да так и замирает, прижав к груди побелевший кулачок.
-Вер! - я от ужаса крышку от сковородки на пол бросаю, в два шага подлетая к сестре, а она руку перед собой выставляет и, голову над раковиной склонив, крепко жмурится.
