- Ждёшь? - или Вере? Она же спокойная, рассудительная... может, подскажет чего? Схватит меня за плечи, хорошенько встряхнёт и посмеётся над тем, до чего меня довело упрямство? Только вот передохнёт сначала, ведь и двух шагов не сделала, а уже дышит тяжело.
-Жду. Где его носит-то? Через десять минут приём начнётся, - киваю на мужчину, который своей очереди дожидается за чтением цветного "Вестника" и рядом с сестрой сажусь. -Устала?
-Немного, - а ещё говорят, что психологи помогают... Вон Вера после часового сеанса как лимон выжата. На спинку откидывается и, слабо улыбнувшись, на выход кивает. - Может, домой махнём? Сонька у Максима сегодня, будем тишиной наслаждаться. Вздремнём, в конце концов?
Конечно, выспишься тут! Нервно тереблю в руках лямку от сумки, от одного упоминания его имени готовая разрыдаться, а наблюдательная сестра уже брови хмурит.
-Вась, случилось чего?
- Интервью провалила. Теперь Толик с меня три шкуры сдерёт.
Увольнением пригрозит, возможно, вместо Елены Сергеевны, рекламу набирать посадить. А уж когда Ира с отпуска выйдет и своё законное место займёт, хлебом моим будут редкие некрологи - в наше время люди всё реже этой услугой пользуются...
-Ничего, с кем не бывает, - я губы поджимаю, ещё больше впадая в уныние от мыслей о головомойке, что в понедельник устроит мне мой начальник, а Вера меня в утешительные объятия сгребает. - И потом, кому эти модели интересны? Вот про алкомаркет ты хорошо написала, может, даже несколько жизней спасла. А то тихонечко прикрывают сомнительные точки, взятку берут и через неделю уже вновь торгуют. А народ травится....
Травится... Я бы тоже не отказалась. До забытья налакаться, а когда чуть отпустит, у Верки на груди пореветь. О ней, о Соне, о бывшем муже, о том, чего у меня никогда не будет - Некрасова и пары ребятишек с его глазами.
Как никогда ясно осознаю, что так и буду всю жизнь эту боль в груди носить и, вскинув голову, к сестре поворачиваюсь. Всё, прорвёт сейчас. Про чёртовы Вишенки расскажу, про сок апельсиновый и надсадную мысль, что всю дорогу до клиники моим разумом владела - права была Вера. Во многом права... Только и слова сказать не успеваю, как она губы в улыбке растягивает:
-Здравствуйте, Вячеслав Сергеевич, - врача приветствует, что отвечает ей не менее открытой улыбкой, от которой у неё ни с того ни с сего румянец по щекам ползёт, и в двух шагах от нашего диванчика замерев, бросает приятным для уха баритоном.
-Здравствуйте, Верочка. Как самочувствие ваше? К Левачёву ходили?
-Да, - я мужчину разглядываю - статный, высокий, с лёгкой проседью на висках - а сестра сбивчиво своими впечатлениями делится. Онкопсихолога хвалит, о своих вечерних прогулках с моим псом говорит да посмеивается невпопад... Странная, и странность её даже на время от горьких дум заставляет отвлечься.
-А это сестра моя, - да и сколько можно в стороне сидеть, переживая очередной кризис, если она уже с места подскочила и теперь знакомить нас принялась? Киваю, протягиваю руку Пивоварову, и пока он её пожимает пересушенной антисептиком ладонью, представляюсь:
-Василиса Некрасова.
- Жена Максима?
- Бывшая, - а теперь вновь мрачнею. Зачем напомнил? - Хотела с вами о Вере поговорить.
-Вась, - и если он не прочь, то сестра меня уже за футболку дёргает, призывая замолчать. Неужели надеется, что я сдамся? Я же за этим пришла! Час в коридоре просидела, караулила, потому что по записи к нему не пробиться.Так с чего мне на финишной прямой сворачивать?
-Она в последнее время чувствует себя неважно.
- Разве? Только в четверг встречались, Верочка уверяла, что всё в порядке, - доктор на часы смотрит, а я себя на том ловлю, что для своих лет он в отличной форме. Выглядит лет на сорок, не больше.
- В кабинет пройдём? У меня ещё несколько минут до начала приёма есть.
Вера
Вася, Вася... Вечно она за мной как наседка носится: с работы придёт - разглядывает внимательно, пока я у плиты кручусь; поужинает - блистеры с таблетками проверяет, чтоб не дай бог я приём лекарств не пропустила; ночью, в спальню заглядывает, видать, к дыханию прислушивается; теперь и вовсе с потрохами сдаёт!
Сидит на стуле, напряжённая, словно перед ней самый злой экзаменатор, а она ни черта в его предмете не смыслит, и с неодобрением на меня исподлобья зыркает.
- Слабость, значит, - ещё и Пивоваров с ней за компанию! Свой белоснежный халат поправляет и, сцепив руки в замок, учиняет допрос:
-Тошнота?
- Один раз, - отвечаю, вновь поражаясь тому, как на меня его пронзительный взгляд действует, и проклинаю румянец, что от шеи к щекам ползёт.
- Температура поднималась? Головные боли мучают?
-Нет.
- В обмороки не падали?
- Что вы, - а вот сейчас грохнусь. Если немедленно не отойдёт... А то уселся на краешек стола и его отутюженная брючина трётся о мою ногу.
-Что же вы, Верочка, от своего лечащего врача такие важные сведения утаиваете? И почему до сих пор в стационар не легли? Я вам ещё на прошлой недели говорил - препарат новый, побочек много. И начинать его приём лучше под чутким контролем медиков...
Говорил... Лучше бы промолчал сейчас, а то Вася с меня живой не слезет!
-Как? - уже подрывается со стула и возмущённо ноздри раздувает.
- Так в понедельник, когда результаты анализов из лаборатории пришли. И Максим настаивал, даже задаток внёс. Я, конечно, считаю, что всю необходимую помощь Вера может и в городской больнице получить, но если уж возможность есть, все обследования лучше здесь пройти, на новом оборудовании.
Вот поэтому и молчала я: стоит ему Некрасова с потрохами сдать, как Вася белее снега становится. Из кабинета выходит первой, сама стеклянную дверь толкает и стоит оказаться на улице, без сил на скамейку опускается. Под ноги смотрит, словно ничего интересней намытой тротуарной плитки не видела никогда.
- Почему не сказала? - даже когда вопрос свой задаёт, всё равно только её и разглядывает. - Про анализы, обследование и про...
Максима. Не договаривает, а я уверена, что за меня она переживает не меньше, но что всё это время ходит потерянной, вовсе не моя не вина.
Достаю из сумки солнечные очки и, спрятав глаза под чёрными стёклами, в очередной раз принимаюсь объяснять ей очевидные вещи:
- Он просил. Давить на тебя не хочет. Боится, наверное, что ты из благодарности за сестру, которую он для тебя спасти пытается, обратно вернёшься. Прощение с признательностью перепутаешь, а потом мучатся будешь. А что в больницу пока не легла, моё желание. Сонька только в сад пошла, хочу рядом быть, пока освоится. Всё-таки и коллектив новый, и у тебя работа. Итак всю прошлую неделю по нашей вине выговоры получала. Вась, - отгоняю от сестры назойливого шмеля, и как раньше это делала мама, за щеку её тискаю. - Нормально со мной всё. Что я ради своей семьи пару дней не потерплю? Подумаешь, в сон клонит. Я в своё время и похуже моменты переживала.
